William Shakespeare Sonnet 114, 18.
«И невзирая, что мой разум увенчан с помощью вас,
Испивший монаршей чумы эту лесть (тотчас)?
Иль должен Я сказать, что мой взгляд правду говорит,
И, покуда ваша любовь научила ей, этой алхимии (велит)
Делать из монстров и вещей неудобоваримых (погодя)
Подобных херувимов, так напоминающих ваше сладкое Я,
Сотворившее из любого плохого безупречно лучшее,
Так же быстро, как объекты собрали его лучи пучком (извне)?» (114,1-8).
Уильям Шекспир сонет 114, 18.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 31.03.2024).
«If it be poison'd, 'tis the lesser sin
That mine eye loves it and doth first begin» (114, 13-14).
William Shakespeare Sonnet 114, 1314.
«Если, тем ядом был отравлен, это наименьший из грехов,
Что моему взору понравился такое, и будучи впервые» (114, 13-14).
Уильям Шекспир сонет 114, 1314.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 31.03.2024).
Между тем, обратившись к паре сонетов 105106, непосредственно не входящие в «the diptych», «диптих», составивших малую группу, лишь для создания «антитезы» с сопутствующим контрастом между двумя сонетами, используя методологию стоиков: «от внутреннего к внешнему», то есть «от внутренней, составляющей философской идеи сонете 105 к внешней атрибутике сонета 106, приводящей к воззрениям «Идеи Красоты» Платона». Следуя замыслу автора, столь неординарный приём должен был служить базисом для последующих малых групп, вплоть до 115-го сонета. Таким образом, повествующий поэт выделил разделы малых групп следующих сонетов для сохранения хронологии повествования.
Тем не менее, начальная строка сонета 106 совершенно не случайно содержала слово-символ «Chronicle», «Хроники», словно некое упоминание, всплывающее из памяти об затяжном и изнурительном труде по написанию Шекспиром цикла исторических пьес исторических Хроник, описывающих эпохальные события предыдущих династий Англии. Тем временем, как сонет 68, с значительной долей очевидности являлся рабочим наброском одной из этих пьес-хроник.
«Thus is his cheek the map of days outworn,
When beauty lived and died as flowers do now,
Before these bastard signs of fair were borne,
Or durst inhabit on a living brow;
Before the golden tresses of the dead» (68, 1-5).
«Итак, на карте дней изнеможённых щёк морщины,
Когда-то красота жила и умерла, как в цветах ныне,
Перед бастарда знаков, где справедливость прижилась,
Иль посмели обитать на лба его овале;
Средь локонов златых волос умершего таясь» (68, 1-5).
Моя устоявшаяся точка зрения «об необходимости сопоставления литературных образов сонетов с подобными образами пьес» всегда осталась неизменной. Ибо, именно эти связи, воочию раскрывали хронологию творческих этапов гения драматургии, по мере роста его мастерства, как драматурга.
Впрочем, стоит отдать должное архивным материалам, которые стали служить ключом для расшифровки подстрочника сонетов 105106, раскрывающим непосредственную связь содержания сонетов 105106 касаемо ключевых идей, заложенных в нескольких мизансценах «Трагедии Макбета».
Тем не менее, детальное исследование образных связей сонетов 105106 с последующим сопоставлением их с мизансценами пьесы «Макбет», получило продолжение во всём нижеизложенном. Как оказалось, роль архивных материалов в текущем исследовании, оказалась решающей, в подспорье предоставив направления дальнейших исследований.
К примеру, в мизансцене пьесы Шекспира «Макбет» с применением литературного приёма «аллюзия» на библейскую тему, с помощью приёма «антитеза», которая раскрывала латентный характер мотивации человека, истинную их природу: «If a man were a porter of hell-gate, he should have old turning the key», «Если бы человек был привратником адских врат, он должен был повернуть ключ уже давно» («Macbeth» Act II, Scene III, line 748749).
В данном случае, стоит упомянуть широко используемый оборот речи «елизаветинской эпохи на английском «make my old excuse», «придумаю своё старое оправданье», который пронизывает «красной линией» брутальную чреду деяний главных героев пьесы.
Краткая справка.
Антитеза риторическое противопоставление, стилистическая фигура контраста в художественной или ораторской речи, заключающаяся в резком противопоставлении понятий, положений, образов, состояний, связанных между собой
общей конструкцией или внутренним смыслом.
В данном случае, уместно процитировать комментарии к пьесе «Трагедия Макбета» профессора Оскара Уайльда Фиркинса (Firkins, Oscar W., 18641932) известного литературного критика бывшего рецензента журнала «Poetry for the Nation, драматического критика еженедельника «The Weekly Review» и автора статей в «Atlantic Monthly»:
«The study of Macbeth's character is hampered in another way by the comparative meagreness of his self-expression. Many readers would doubtless be surprised to learn how little Macbeth actually says. In the long and important third scene of the first act he speaks only thirteen times; in his first talk with his wife he speaks three times and utters fifteen words; in the hesitation scene that closes the first act, he speaks seven times, once at great length; in the dagger scene he speaks six times; in the courtyard after the murder, a scene which expands in our excited minds to epical or cosmical dimensions, he speaks thirteen times; in the entire fifth act there are only twenty-six speeches».