Начальник разведки печально протрезвонил шпорами и вышел. Адъютант стал писать требование на проводника
VIII. Куда ни кинь все клин!
Слесарь перешел к вагону насупротив генеральского и стал подтягивать буксы.
Из окна вагона выглянул адъютант.
Эй ты, братец! Вон тот, в блузе! Поди-ка сюда!
Рабочий оставил буксы и приблизился к окну.
Ты из депо?
Так точно, ваше благородие. Из депа слесарь. Вот буксы проверяю.
Нарядчика, что заведует проводниками, знаешь?
Так точно, знаю. Вижу на работе каждый день.
Вот, отдай ему записку, да живо! Чтоб сегодня же, смотри, не позднее вечера был прислан проводник его превосходительству.
Рабочий взял от адъютанта записку, собрал свои инструменты и зашагал в депо.
В конторе у нарядчика, распределявшего проводников, рабочий оглянулся и, убедившись, что в конторе ни души, кроме самого нарядчика, нет, подошел к столу и тихо сказал:
Товарищ Соскин! Вот записка начальника штаба. Необходимо сейчас
же отправить туда проводника, то есть не проводника, а только дать наряд и листок с фамилией и проводниковской книжкой. Туда в вагон должен отправиться с этими документами один из наших. Вам же придется быть начеку. Коли проводник наш провалится, вы должны сделать так, чтобы вы сами по возможности остались чистым. В крайнем случае, и вам придется отсюда давать ходу.
Есть! ответил Соскин, к слову сказать, бывший матрос со знаменитой «Авроры». Проводников у меня налицо ни одного. Одни поразбежались, другие в командировках. Человек пять в больнице. Я вам дам наряд на имя он посмотрел в книгу нарядов, на имя Василия Курносова. Он как раз недавно отправился, вернее, переправился на родину, в Москву. Наверное, уже там, в Советской России. Я выпишу наряд на его имя. Его никто почти здесь не знал. Только по книге числился. Если выйдет провал и меня спросят, то я скажу, что послал Курносова, а кто такой Курносов это не мое дело. Проводник и проводник!..
IX. Куда подевалась Пуговкина
Красавица, ты не проводница вагона 4711?
Лукерья сказала, что да, проводница, вот иду, дескать, за свечами.
Как фамилия и имя?
Мое-то? Лукерья, а по фамилии Пуговкина.
Офицер посмотрел в какую-то бумажку и уже серьезно так сказал:
Пуговкина, тебя надо арестовать! Я из контрразведки. Ты только не бойся. Вот, уже ревешь? Тебе ничего не будет. Хочешь, напиши записку своему генералу. Я сейчас же отошлю ее, а он распорядится тебя освободить. Это, наверное, контрразведка напутала и написала бумажку тебя арестовать. Ну, вот что! Пиши записку. Брось реветь!
Пуговкина, всхлипывая, нацарапала записку, а офицер взял эту записку, подозвал стрелочника из будки и строго так приказал немедленно отнести эту записку самому генералу. Теперь Пуговкина немного успокоилась. Генерал ее в обиду не даст. Как взяли, мол, так и отпустят. Только зря проканителят.
Около товарных пакгаузов стоил автомобиль, там еще сидел какой-то в военной форме. Офицер вежливенько посадил Пуговкину рядом с собой, и автомобиль помчался, только не в город, а куда-то по большаку.
Пуговкина забеспокоилась.
Куда вы меня везете, ваше благородие?
Главное, товарищ Пуговкина, успокойтесь. С вами ничего худого не сделают
Пуговкина индо вся обмерла: как это, сам господин офицер и назвал ее товарищем! Господи, Матерь Святая Богородица: «Товарищ Пуговкина!» У белых таперича за слово «товарищ» шомполами до смерти шкуру спускают, а тут ее, Лукерью Пуговкину, сам господин офицер товарищем назвал. Ну и дела! Лукерья совсем растерялась.
Недолго ехал автомобиль, только очень быстро. При переезде железнодорожной линии у шлагбаума машина остановилась. У переезда стояла будка.
Товарищ Пуговкина, слезайте, приехали!
Пуговкина, ни жива ни мертва, слезла и покорно пошла вместе с двумя офицерами в будку.
Вошла, а там еще один сидит третий. Сидит да улыбается. Как увидала Лукерья, что смеются, так ей сразу на душе легче стало.
X. По-хорошему
Лукерья села.
Слушайте внимательно. Отвечайте всю правду. Нам нужно, чтобы вы совсем больше не показывались никуда, ни в городе, ни на вокзале. Чтобы от вас и след простыл. У вас родные есть?
Есть. Мать-старуха да братишка лет пятнадцати, в деревне хозяйствуют.
Далеко отсюда?
Да отсюда по железной дороге ехать верст тридцать на станцию Калиновскую, а оттуда версты три пешком.
Вот что, товарищ Пуговкина. Можете ли вы нам дать честное слово пролетария, рабочего человека, что отсюда прямо отправитесь домой и ни на вокзале, ни в городе, а тем более, в генеральский вагон не покажетесь? Должен вас предупредить, что так нужно. Понимаете? Нужно тем, кто сейчас ведет борьбу со всеми здешними генералами да барами. Понимаете? Вы газеты читаете? Прокламации на станции видели? Знаете, что рабочие и крестьяне хотят прогнать всю эту белую шатию?
А потом как же? Как же я обратно к генералу покажусь?
А вам и показываться не надо. Живите да живите в деревне. Недолго еще здесь белым царствовать. Мы их отсюда живо прогоним. А как прогоним, так и живите тогда безо всякого страха. Захотите опять вас проводником устроим, а то в Совет депутаткой выберем.
Лукерья совсем свободно вздохнула.