Да чего уж там? И я дрейфанул, когда Миху подстрелили, признался сидевший рядом Боцман. Палю по мусорам, а сам думаю: все амба.
Крокодил мы на шарапа взяли. И подфартило нам. А в целом нормально сработали: соорудили звонок в комендатуру, подъехали, посветили погонами, прихватили из вагона ящик, заключил Казимир. Вздохнув, покосился на свободные места за столом: Правда, двоих на перроне оставили. Ну да без потерь в нашем деле не обходится. Давайте помянем корешков: Михеля и Петро
К десяти вечера более-менее трезвыми оставались четверо: Казимир, Матвей, Боцман, а также дед Гордей, дымящий цигарками на балкончике второго этажа. Пил он по состоянию здоровья мало, поэтому во время разгульных кутежей брал на себя обязанности дозорного.
Вообще дисциплина в банде была не хуже, чем в боевом гвардейском подразделении Красной Армии. Налаживал ее сам главарь, и на это у него имелись веские причины.
Внешность Казимир Квилецкий имел весьма приятную и запоминающуюся. Высокий, статный, подтянутый, без лишнего веса. Серые глаза, волнистые темные волосы, прямой нос, выразительные губы, волевой подбородок. Ловя на себе взгляды прохожих, Казимир понимал, что лицо, армейская выправка и манеры потомственного дворянина неизменно привлекают к нему внимание посторонних. Поэтому, перед тем как покинуть Марьину Рощу, он всегда старался придать своему обличью заурядность: намеренно не сбривал щетину, приклеивал усы, надевал мятую кепку, сутулился и использовал самую простую одежду.
С началом войны проживать в Москве стало опасно. Ужесточился паспортный режим, количество патрулей на улицах Первопрестольной увеличилось в разы. Повстречав на улице Квилецкого, любой милицейский наряд задавался вполне логичным вопросом: какого черта взрослый здоровый мужик призывного возраста делает в тылу? Пришлось Казимиру в срочном порядке разживаться «белым билетом», в который рукастый делатель ремарок вписал несколько серьезных медицинских диагнозов, включая сложнейший перелом левой ноги. Теперь при встрече с патрульными Квилецкому приходилось искусно изображать хромоту и подтверждать ее надежным документом. После его изучения вопросы и подозрения у военных отпадали, и «инвалида» отпускали с миром
Родился Казимир Квилецкий в 1896 году в Кракове в семье потомственного дворянина, графа, офицера царской армии. Окончив гимназию, юноша по совету отца самостоятельно отправился в Москву, где поступил в Алексеевское пехотное училище. Выпустившись прапорщиком, он сразу угодил на Юго-Западный фронт, где полыхал пожар Первой мировой. Командуя сначала взводом и ротой, а затем батальоном, Квилецкий быстро дослужился до ротмистра, получил три «Георгия» за храбрость и ранение, от которого на шее навсегда остался длинный кривой шрам.
Революцию он не принял, до 1919 года отчаянно дрался с большевиками в составе Дроздовской дивизии под началом белого генерала Владимира Константиновича Витковского. После разгрома армии Врангеля Витковский предлагал молодому Квилецкому вместе эмигрировать в США, но тот отказался. В ставшую независимой Польшу его тоже не тянуло эта страна ему никогда не нравилась, а воспоминания о Кракове навевали тоску. Посему Казимир решил рискнуть и отправился искать счастья в Москву под чужим именем.
В столице молодой советской республики он некоторое время скитался по не успевшим уехать за границу родственникам и друзьям юнкерской юности. Было сложно, подчас опасно, но он не сдавался. В конце девятнадцатого года осел у давней знакомой молодой одинокой женщины. В начале 1921 года у пары родился сын. Гражданской специальности Квилецкий не имел, учиться и работать не хотел, потому в скором времени прибился к банде, состоящей в основном из «птенцов Керенского» уголовников, амнистированных в 1917 году Временным правительством.
Руководил бандой некто Жорж Кабанов жестокий и беспринципный тип, уважавший, однако, Квилецкого за отчаянную храбрость, а также за способность детально просчитать и разработать вооруженный налет любой степени сложности. Жорж соорудил новичку надежную ксиву, в которой имя осталось настоящее Казимир, а фамилия перекочевала из старого документа, когда-то принадлежащего железнодорожному инженеру Марку Железнову.
После одной удачной и шумной вылазки Кабанов поинтересовался: «Где ты научился так руководить боем?» На что Казимир сдержанно ответил: «Да бог с тобой, Георгий разве это бой? Я на Дону с остатками полуроты батальон красных положил»
Квилецкий очень быстро стал вторым человеком в банде, или, выражаясь военным зыком, «начальником штаба». Именно он предложил Кабанову обзавестись собственной разведкой и контрразведкой, а также поделить банду на самостоятельные боевые группы и тем самым значительно повысить уровень дисциплины. Кабанов последовал советам бывалого вояки, и в обновленном виде военизированная группировка практически перестала нести потери, а количество осечек благодаря всестороннему анализу при выборе объектов и грамотному планированию налетов свелось к нулю.