- Что вы хотите сказать? спросил сэр Малькольм, в чьих глазах уже было нечто похожее на страх. К чему вы клоните?
Джулиан уступил.
- Прямо сейчас я клоню только к обеду. А потом к Хэмпстеду.
Глава 7. Дурная кровь
- В самом деле? откинувшийся на спинку кресла Джулиан наблюдал за ним из-под вздёрнутых бровей. Какая примечательная способность. Обычно мне хватает забот с собственными мыслями, чтобы думать о чтении чужих.
Юджин уставился на него. Беседа началась явно не так, как он ожидал.
- Так что же, по-вашему, я думаю? спросил Джулиан.
- То же, что и все люди.
- Похоже ваш талант к чтению мыслей не знает границ. Возможно, это первый раз в истории человечества, когда все люди в мире думают одно и то же.
Юноша вскинул голову.
- Сэр Малькольм привел вас сюда, чтобы вы расспрашивали меня, а не смеялись надо мной!
- У меня хватит времени и на то, и на другое, заверил его Джулиан.
Глаза Юджин чуть не вылезли из орбит. Потрясение, растерянность, негодование сменяли друг друга на его лице. Это было приятное лицо, просто незаконченное грубый набросок привлекательного молодого человека, которым Юджин станет через несколько лет. Высокий и широкий лоб и выразительные голубые глаза говорили об этом. Ему нужно больше спать и меньше нервничать; также не помешают мыло и вода.
- Итак, сказал Джулиан, почему вы думаете, что знаете о том, что все включая меня думают?
- Можете притворяться, что не знаете, если хотите. Но это жалко. Людям стоит хотя бы говорить это мне в лицо. Дурная кровь вот что они думают. Мой отец растранжирил все свои деньги, жульничал за карточным столом с друзьями,
а когда его поймали за руку перерезал себе горло бритвой. Почему бы и мне не убить мужа своей сестры? Он ведь оставил мне денег, в конце концов.
- Вы знали об этом?
- Вы не поверите мне, если я скажу, что не знал.
Джулиан улыбнулся.
- Разговор с вами настоящее отдохновение, мистер Толмедж. Вы не только читаете мои мысли вы ещё и придумываете их для меня. Я мог бы лечь вздремнуть, предоставив вам самому вести это разговор за нас двоих.
- Я думаю, что вы чудовищно грубы! И что вы делаете это нарочно!
- Конечно. Грубым стоит быть только нарочно.
Юджин сдался и посмотрел на Джулиана с робким любопытством.
- Почему?
Одно это слово сказало Кестрелю об Александре Фолькленде куда больше, чем все похвалы его отца, преданность его слуг или изящество его писем. Александр был зятем и опекуном этого юноши целых полтора года, жил с ним под одной крышей несколько месяцев и не научил его ничему. Юджинова неряшливость, его пугливость, незнание им азов того, как джентльмену подобает говорить с другим джентльменом всё это были недостатки, которые мог бы исправить братский совет. И никто не мог быть для Юджина наставником лучше Александра, что был воплощением очарования и вкуса. Все говорили, что Юджин почти боготворит своего опекуна. Если это так, как Александр мог заслужить такое отношение, почти ничего не отдавая взамен?
Эти мысли заняли у Джулиана всего несколько мгновений, никак не отразившись на его лице или поведении. Он сказал:
- Потому что ничего не стоит делать, не имея на то намерения. В этом секрет самообладания.
- Я не должен был считать, что быть грубым правильно.
- Это зависит от обстоятельств. Но со стороны богатого и влиятельного человека грубость попросту неспортивна. У него и так есть преимущество.
- Что же, влиятельный это про вас. Все знают, что вы знаменитый денди, который всем указывает, как одеваться, и, как себя вести.
- Я ничего не кому не указываю. Просто некоторые джентльмены решили подражать мне.
- Почему?
- Потому что я произвожу впечатление, будто мне всё равно, делают они это или нет.
- Но это звучит глупо.
- Как и многое другое в обществе.
Лицо Юджина вытянулось. Он выглядел так, будто спустился с горы Синай без скрижалей. Джулиан не мог бросить его в таком расположении духа:
- Люди считают, что я прав, потому что я веду себя уверенно. Настоящий денди может пройтись по Пэлл-Мелл с ведром на голове так, что каждый юный франт захочет делать так же. Всё дело в уверенности наглости, если хотите. Своего рода философский фокус я верю в себя, стало быть
Джулиан оборвал себя. Время от времени Кестреля поражали его собственные достижения. Но он знал первое правило того, как сохранить высокое положение не оглядываться назад.
- Мы отклонились от темы. Я спрашивал, знали ли вы, что упомянуты в завещании Александра ещё до того, как он был убит.
Юджин растерянно огляделся, будто пытался снова возвести между собой и Джулианом стены, но не нашёл, из чего.
- Он намекал на это, наконец, ответил юноша. На рождественских каникулах. Он сказал, что очень хочет что-то сделать для меня, раз у него нет своих детей.
- Вы истолковали это как желание завещать вам деньги?
- Я не подумал об этом. Я решил, что он просто хочет подбодрить меня, потому что у меня была корь, и я плохо себя чувствовал. Я не собираюсь гадать, хотят ли люди дать мне денег. У меня их никогда не было. И я не жду, что будут.
- Кажется, теперь у вас появится четыре тысячи фунтов если у Александра не будет детей.