упрекнуть жену за нехристианские чувства, но тут Мэри внесла полусырой рисовый пудинг. Я попробовал слабо протестовать, но Гризельда заявила, что японцы всегда едят недоваренный рис и от этого у них так хорошо варят мозги.
Попомни мои слова, сказала она, если бы ты всю неделю, до самого воскресенья, ел рисовый пудинг, ты произнес бы сногсшибательную проповедь, честное слово.
Боже упаси, содрогнувшись, ответил я. Затем продолжил: Протеро зайдет завтра вечером, и мы вместе просмотрим все счета. А сегодня мне нужно закончить свою речь для МКАЦ . Я тут искал цитату и так зачитался «Реальностью» каноника Ширли, что не успел написать все до конца. А ты сегодня что собираешься делать, Гризельда?
Исполнять свой долг, сказала Гризельда. Свой долг супруги пастыря. Чай со сплетнями в половине пятого.
А кого ты пригласила?
Гризельда стала перечислять по пальцам, сияя напускной добродетелью:
Миссис Прайс Ридли, мисс Уэзерби, мисс Хартнелл и это чудовище мисс Марпл.
А мне мисс Марпл даже нравится, возразил я. По крайней мере, она не лишена чувства юмора.
Самая жуткая сплетница во всей деревне, сказала Гризельда. Всегда знает до мелочей все, что здесь творится, и всегда от всех ждет самого худшего.
Как я уже говорил, Гризельда гораздо моложе меня. В моем возрасте люди понимают, что самые худшие ожидания обычно оправдываются.
Меня к чаю не жди, Гризельда! заявил Деннис.
Ах ты разбойник! воскликнула Гризельда.
Деннис благоразумно спасся бегством, а мы с Гризельдой перешли ко мне в кабинет.
Ума не приложу, кого бы еще позвать, сказала она, усаживаясь на мой письменный стол. Может, доктора Стоуна и мисс Крэм? И еще, пожалуй, миссис Лестрэндж. Между прочим, я к ней вчера заходила и не застала ее. Да, миссис Лестрэндж надо непременно позвать к чаю. Она такая таинственная приехала, сняла дом в деревне и носа из него не кажет, а? Сразу приходят в голову детективы. Представляешь: «Кто была эта таинственная дама с бледным и прекрасным лицом? Что таилось в ее прошлом? Никто не ведал. В ней было нечто роковое». По-моему, доктор Хэйдок что-то про нее знает.
Ты читаешь слишком много детективов, кротко заметил я.
А ты-то сам? парировала она. Я вчера весь дом перевернула, искала «Пятно на лестнице», пока ты писал тут проповедь. Наконец прихожу спросить тебя, не попадалась ли тебе эта книга, и что я вижу?
У меня хватило совести покраснеть.
Да я просто нечаянно на нее наткнулся. Потом какая-то фраза случайно попалась мне на глаза, и
Знаю я эти случайные фразы, сказала Гризельда. И напыщенно произнесла, словно читая по книге: «И тут случилось нечто поразительное Гризельда встала, прошла через всю комнату и нежно поцеловала своего пожилого мужа». Сказано сделано.
Это и вправду «нечто поразительное»? спросил я ее.
Ты еще спрашиваешь, ответила Гризельда. Ты хоть понимаешь, Лен, что я могла выйти замуж за министра, за баронета , за процветающего дельца, за трех младших офицеров и бездельника с изысканными манерами, а вместо этого выбрала тебя? Разве это не поразило тебя в самое сердце?
Тогда поразило, признался я. Я частенько задумывался, почему ты так поступила.
Гризельда залилась смехом.
А потому, что почувствовала себя совершенно неотразимой, прошептала она. Остальные мои кавалеры считали, что я просто чудо, и, разумеется, для каждого из них я была бы отличной женой. Но для тебя я воплощение всего, что ты не любишь и не одобряешь, и все же ты не мог передо мной устоять. Мое тщеславие просто не выдержало этого. Знаешь, куда приятнее, когда тебя втайне обожают, сознавая, что это грех, чем когда тобой гордятся и выставляют напоказ. Я доставляю тебе кучу неудобств, я непрерывно тебя шокирую, и, несмотря ни на что, ты любишь меня до безумия. Ты меня любишь до безумия, а?
Разумеется, я к тебе очень привязан, дорогая.
Вот как! Лен, ты меня обожаешь. Помнишь, как я осталась в городе, а тебе послала телеграмму, и ты ее не получил, потому что сестра почтмейстерши разрешилась двойней и она забыла ее передать? Ты потерял голову, принялся звонить в Скотленд-Ярд и вообще устроил жуткий переполох.
Есть вещи, вспоминать о которых бывает весьма неприятно. В упомянутом случае я действительно вел себя довольно глупо. Я сказал:
Извини, дорогая, но я хотел бы заняться своей речью для МКАЦ.
Гризельда страдальчески вздохнула, взъерошила, потом снова пригладила мои волосы и сказала:
Ты меня недостоин.
Нет, правда! Закручу роман с художником. Клянусь, что закручу. Представляешь себе, какие сплетни пойдут по всему приходу?
Их и без того предостаточно, мягко заметил я.
Гризельда расхохоталась, послала мне воздушный поцелуй и выпорхнула через застекленную дверь.