Однако когда я зашел в холл больницы, то сразу почувствовал что-то неладное. На меня смотрели. Все. Медсестры на посту, санитарки с корзинами, даже уборщица, которая до этого мирно драила пол. Смотрели как-то странно. Смесь удивления, любопытства и чего-то еще, чего я не мог понять.
«Снова новая сплетня, что ли? подумал я, проходя мимо. Наверное, теперь я не просто внебрачный сын Тайги, а еще и тайный любовник главврача. Бррр».
Я проигнорировал косые взгляды и направился прямиком в логово зверя. В кабинет профессора Тайги. Нужно было отчитаться, извиниться за опоздание и быть готовым к наказанию. Я постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
Тайга сидел за своим столом, заваленным бумагами. Он что-то писал, не поднимая головы.
Профессор, простите за опоздание, начал я с порога, чувствуя себя виноватым. У меня были непредвиденные обстоятельства. Мы опоздали на поезд, пришлось остаться в Токио. Но я готов отработать. Можете дать мне двойное дежурство, я
Тайга медленно поднял на меня взгляд. И мне стало не по себе. Его глаза были серьезны. Но это была не обычная его строгость. Это была какая-то глухая безэмоциональная серьезность. Словно он смотрел не на меня, а сквозь меня.
Мне все равно, Херовато, произнес он тихо.
Я замер. Что? Все равно? Профессору Тайге, для которого дисциплина была важнее кислорода? Человеку, который мог устроить разнос за опоздание на тридцать секунд?
То есть я не знал, что сказать. Вы не будете меня наказывать?
Он молчал, продолжая сверлить меня этим пустым взглядом.
Профессор, что-то случилось? я сделал шаг вперед.
И тут он сказал это. Спокойно, ровно, без единой эмоции. Каждое слово падало в тишине кабинета, как камень на дно колодца.
Ты здесь больше не работаешь.
Глава 23
Пять слов. Всего пять слов, произнесенных ровным, бесцветным голосом, которые сработали лучше любого дефибриллятора.
Мой мозг, только-только начавший приходить в себя после адреналиновой гонки последних суток, снова коротнуло. Мир на мгновение сузился до одной точки лица профессора Тайги. А потом и вовсе исчез, оставив меня в звенящей, оглушительной тишине.
«Что он сказал? пронеслось в голове. Я не работаю? Это шутка такая? Первоапрельская, запоздавшая на пару месяцев?» Я уставился на него, силясь найти в его глазах хоть намек на юмор. Но юмором там и не пахло.
Так, спокойно. Вдох, выдох. Анализируем ситуацию. Я стою в кабинете своего начальника. Он только что меня уволил. Почему? За что? Давайте-ка по порядку.
Причина номер один, самая очевидная: опоздание. Но он сам сказал, что ему все равно. Вычеркиваем.
Причина номер два: врачебная ошибка. Может, я где-то накосячил? Пропустил что-то важное? Назначил не то лечение? Мозг лихорадочно заработал, прокручивая в памяти последние дежурства, истории болезней, лица пациентов. Нет. Вроде бы все чисто. Я, конечно, раздолбай и тот еще фрукт, но в работе я профессионал. Слишком много лет, отданных медицине, не пропьешь и не прогуляешь. Так что этот вариант тоже отпадает.
Причина номер три И вот тут в моей голове, как назойливая неоновая вывеска, вспыхнула фамилия «Ямада».
Мой монолог. Моя пламенная речь о бесценности человеческой жизни и врачебной проституции. Моя наглая, поистине дерзкая выходка в кабинете одного из самых могущественных людей Японии. Я ведь тогда еще подумал шутя, что меня закопают. Ну вот, кажется, и дождался. Не закопали. Решили действовать тоньше. Просто лишить меня работы, куска хлеба. Элегантно. А ведь прошло всего несколько часов.
И что самое обидное я ведь был прав. Прав на сто процентов. Но кому нужна твоя правота, когда на другой чаше весов обиженное эго человека, который может купить твою больницу вместе со всеми потрохами и устроить на ее месте раменную?
Горькая желчь подступила к горлу. Значит, вот она, цена принципов. Увольнение. А как же тетушки? Как же приют? Я ведь не только за себя в ответе. Моя скромная зарплата ординатора была хоть какой-то, но все же помощью. А теперь что? Идти работать в круглосуточный магазин? Продавать лапшу в уличной палатке? С моим-то характером меня и оттуда выгонят через день.
Профессор, я откашлялся. Могу я хотя бы узнать причину? Я что-то сделал не так?
Тайга опустил глаза, снова взялся за ручку и принялся чертить на листке какие-то бессмысленные каракули. Казалось, он избегает моего взгляда.
Это не мое решение, Херовато, наконец произнес он, не отрываясь от своего занятия. Приказ сверху.
«Сверху». Ну конечно. Откуда же еще? Не с небес же он спустился. «Сверху» это от тех, кто сидит так высоко, что до них и не докричишься. От тех, для кого мы, обычные работяги, просто пешки на огромной шахматной доске, хотя, в данном случае гобан для го. Ямада Кацуро. Я был уверен, что это его рук дело. Он не стал марать руки, не стал мстить открыто. Он просто набрал номер, сказал пару слов, и вот результат.
И тут меня накрыло. Не злостью. Не обидой. А каким-то всепоглощающим, тоскливым сожалением. Я жалел не о том, что наговорил ему дерзостей. Нет. Я жалел о том, что мои слова, моя гордость, мои дурацкие принципы в итоге ударят по тем, кто мне дорог. По девочкам. По тетушкам. Они-то в чем виноваты? Я приду в приют и скажу: «Простите, меня выгнали с работы, потому что я решил побыть гордым и независимым»? Тетушка Фуми меня не то что скалкой, она меня этой самой гордостью и прибьет.