Постараемся воздержаться, Владимир Фёдорович, он же теперь Петрович, чуть заметно улыбнулся в усы.
Примерно через полчаса два моих «новоявленных брата» без церемоний, что вполне объяснялось требованиями конспирации, вместе с двумя таможенниками буквально завалились в моё купе. Оба флигель-адъютанта были слегка подшофе, чего обычно в моём присутствии себе не позволяли, и вели себя несколько развязно.
Пашенька, границу пересекаем, тут соответствующие службы к тебе с проверкой, игриво молвил Анатолий Александрович, то бишь Петрович, и для достоверности даже подмигнул. Глаза его при этом были абсолютно трезвыми, взгляд внимательным и цепким, а рука лёгким и практически неуловимым движением извлекла из кармана две крупные купюры. Это были два государственных кредитных билета по 500 рублей с портретом Петра I в треугольной шляпе, ласково и уважительно именуемых в народе «петеньками» или «петрушами», которые внушали уважение не только номиналом, но и солидными размерами почти в половину стандартного листа для печати.
Увидев купюры, оба венгерских служащих приняли вид равнодушный и максимально отвлечённый, что, однако, не помешало купюрам практически мгновенно найти себе приют в их бездонных карманах. Не мудрено. Не знаю, как в Венгрии, а в России за эти деньги вполне можно было приобрести небольшой домик. Ко мне, в отличие от купюр, таможенники особого интереса не проявили и довольно быстро покинули купе.
Примерно через час поезд плавно тронулся, колёсные пары были заменены, а я пригласил в купе обоих флигель-адъютантов.
Ну что, дорогие мои Володенька и Толечка, шутливо начал я, первую контрольную точку мы успешно преодолели. Благодарю вас обоих за находчивость и театральное мастерство.
Ваше Величество, коньяк мы пили по-настоящему, улыбнулся Владимир Фёдорович.
Ну и славно, пока ещё немного можно, кстати, а не возникло ли у вас желания сделать это, так сказать, на троих? А, Петровичи?
С этими словами я достал подаренную мне ранее французским послом эксклюзивную бутылку коньяка «Камю» 1894 года (если помните год моего, если можно так сказать, восшествия на престол) и попросил одного из телохранителей соорудить нам любимую закуску щедро посыпанные сахарной пудрой и кофе лимонные дольки.
Миру мир, господа! краткость, как известно, сестра таланта.
Прекрасный тост, цитируя незабвенную героиню фильма «Служебный роман» и сам не ведая об этом, поддержал меня Владимир Фёдорович.
Глава 65
За окном разливался яркий электрический свет. Вокзал, на который мы прибыли, был построен ровно 30 лет назад, но до сих пор оставался одним из самых современных и величественных в Центральной Европе. Великолепное здание, выполненное в эклектичном стиле, сочетающем элементы ренессанса и индустриальной архитектуры, буквально приковывало к себе взгляды путешественников и внушало уважение.
Две фигуры торопливо прошествовали мимо моего окна и устремились к концу вагона. Буквально через минуту я услышал в коридоре приглушённый разговор и открыл дверь своего купе. Первый гость был мне хорошо знаком и ожидаем, а потому о нём я скажу чуть позже. Куда большее моё внимание привлёк второй ночной гость
молодой, энергичный, лицом напоминающий персонажа из книги «Легенды и мифы Древней Греции». Однако, даже несмотря на довольно грубые черты и солидных размеров нос, лицо его было симпатичным и приятным.
Ваше Величество, разрешите представиться секретарь генконсульства в Будапеште Георгий Дмитриевич Маврокордато.
Я пожал руку и внимательно посмотрел в глаза этого совсем молодого, но очень умного и одарённого дипломата. Сын генерал-майора флота Дмитрия Георгиевича поступил на службу в МИД и был назначен на работу в консульство России в Будапеште менее года назад, однако за этот довольно короткий срок успел неплохо изучить страну и установить хорошие связи с политиками, журналистами и общественными деятелями Венгрии. Именно от него в Петербург поступала самая важная, точная и актуальная информация о жизни венгерской половины империи Габсбургов, иначе именуемой Транслейтанией.
Что интересно на территории Венгрии действовало сразу две российские дипломатические миссии: Генеральное консульство в Будапеште и консульство в Фиуме. Пальма первенства в подготовке донесений в посольство России в Вене, безусловно, принадлежала генеральному консульству в Будапеште, обладавшему большими ресурсами и возможностями. Нередко между генеральным консульством в Будапеште и консульством в Фиуме возникали разногласия при оценке одних и тех же событий, в частности взаимоотношений венгерского правительства с Хорватией. Признаюсь, информация, получаемая от молодого Маврокордато, всегда была для меня приоритетной. Важно понимать, что в 1914 году большая часть Хорватии была автономным «королевством» в составе Венгрии одной из равноправных частей двуединой Австро-Венгерской монархии. Меньшая часть «королевство Далмация» входила непосредственно в состав Австрии.
Не буду утомлять вас многочисленными политическими нюансами данного региона, скажу только, что перед угрозой венгерского и австрийского наступления на автономные права других народов большинство партий Хорватии пришло к выводу о необходимости объединения политических усилий. В итоге в 19081909 годах, после аннексии Боснии и Герцеговины, усилилось давление на них со стороны австро-венгерских властей. А потому последние пять лет здесь было неспокойно. И что меня особенно тревожило, так это объединение в ходе политической борьбы хорватских и сербских националистов, открыто противопоставляющих себя австро-венгерским властям.