Агата наблюдала, пепельное лицо, наполовину уже осыпавшееся, хранило милую улыбку принятия, без зависти или печали. Глубокого, безмолвного удовлетворения, работа была сделана. Они были вместе, целые, закалённые силой.
Кларисс осторожно, благоговейно, подошла к ней в зелёных глазах океан благодарности и немой боли. Взяла за руку Марка, потом протянула руку к Сержу, кивнула Люсиль, включая ее в круг. Голос, когда она заговорила, был тихим, но звучал с победоносной дрожью, нотками боли и скорби:
Мы пережили много жизней, прежде чем научились управлять неотвратимой судьбой,
сжала руку Марка, взгляд скользнул по Сержу и Люсиль. Но теперь мы знаем: чтобы ни случилось сделала паузу Мы будем вместе. Ты не разрушила наши жизни, Агата. Ты скрепила наши сердца. Закалила. Огранила нас, словно бриллианты.
Агата коротко кивнула. От движения половина тела, плечо рассыпались темным дождем. Сердца четверых сжались в унисон. Боль. Немыслимая боль от невозможности остановить это.
Агата, пожалуйста! Кларисс бросилась вперед, инстинктивно протягивая руки, чтобы обнять, удержать. Просто живи! ХВАТИТ! голос сорвался на крик. Но руки, замерли в сантиметре от того, что осталось от подруги, ее пальцы дрожали в пустоте. Просто будь рядом выдохнула, слезы текли ручьями. Он когда-нибудь сам поймет Мы это видели Правда
Голубоглазая пустота печально улыбнулась. Последней, кроткой улыбкой. Из единственного оставшегося ярко-голубого глаза выкатилась слезинка. Капля чистого, концентрированного света и хрусталя. Упала на ступеньку перед рассыпающимся телом с глухим звоном и застыла. Не как стекло, а сгусток застывшего времени. Внутри, как в миниатюрном телескопе, было видно мир. Идиллический, невозможный. Розовые облака и плывущего сквозь них, величавого и спокойного, Левиафана. Не зловещий символ рока, а знак мира. Знак того, что где-то существует покой.
Пепел, что был Агатой, окончательно рассыпался. Легкий ветер подхватил, смешал с последними черными лепестками, унес в серое небо над мертвым садом. Осталась только слеза-хрусталя на холодном камне, светившаяся мягким, утешительным голубым светом. И четверо друзей сохранивших память, держащихся за руки, их лица мокрые от слез, но глаза полные новой, скрепленной жертвой и любовью. Конец пути? Или начало новой легенды? Левиафан в хрустале плыл вечно.
Эпилог Четыре стихии Времени
Достаточно, чтобы раны стали шрамами. Достаточно, чтобы пепел особняка «Белый Лебедь» замели дожди, а черные лепестки растворились в земле, как последние слезы прощания. Достаточно, чтобы алмазные сердца закалились в огне повседневности.
Академия Вечного Пламени гордо высилась над городом. В ее тренировочных залах Марк Торрен двигался с грацией хищника и силой бури. Его коренастая фигура, отмеченная новыми шрамами, уже не от темных молний, а от честных клинков в настоящих битвах, была живым учебником боевой магии. Студенты шептались:
Торрен? Тот самый, что выжил в Библиотеке Душ?
Он учил яростно, безжалостно, с верой, что каждый ученик должен быть сильнее, чем он был тогда. Огонь Торрена горел ровно, осознанно. Теперь он Воин. Не просто студент, а Столп.
Рядом, в белоснежных стенах госпиталя Академии, Кларисс Вейл накладывала знак исцеления на сломанную руку первокурсника. Ее движения были быстрыми, точными, а глаза спокойными, глубокими, как горные озера. Рыжие волосы были собраны в тугой узел. Целительный скальпель на поясе мерцал не аурой угрозы, а чистым светом спасения. Знала цену каждой капле крови, каждой секунде до смерти. Лучший боевой медик, не просто лекарь Ангел-хранитель в броне.
Далеко на севере, в Ледяной Канцелярии Иллюзий и Государственных Дел, Люсиль Д'Арк склонилась над стопкой пергаментов. Бледно голубые глаза, теперь отмеченные мудрой усталостью, сканировали заявку на грант. Не иллюзии спасали мир, а чёртова бюрократия. Точная, честная, дающая шанс. Люсиль находила таланты в глухих деревнях, пробивала финансирование для гениев без связей, ее подпись на документах значила очень много и часто была решающей.
Д'Арк? Та самая, что вытащила Вальтера из Ада? шептались клерки. Она делала вид, что не слышит. Чиновник. Тихая революционерка, меняющая мир пером и справедливостью.
А в Гильдии Архивариусов и Техногенных Исследований, под сводами, напоминавшими библиотеку, и лабораторию будущего, Серж Вальтер снимал пробирку с кипящим раствором чистой маны. Его «прозвище» Архивариус стало легендой, ироничной маской. Под ней скрывался гений, подчинивший цифру магии. На столах мерцали голографические интерфейсы разработки «Око Вальтера», анализирующее любую магическую аномалию. На стенах висели компактные щиты-генераторы «Потомок Эгиды», спасавшие жизни патрульных магов от проклятий и заклятий. «Походные наборы» электрика-волшебника эволюционировали в портативные реакторы, питающие целые кварталы. Вальтер в тылу, значит, шанс выжить есть. Под рубашкой, на в его груди, где билось сердце, спасенное Кларисс из будущего, висел на тонкой цепи пустой Маховик Времени. Холодный, без песка. Напоминание и ключ. Молчаливый свидетель цены. Ученый не книжный червь. Титан мысли, перековавший реальность.