«Первым главного. Вторым того, который с АК. Третий рыжий. У Рыжего два ствола на плече есть в запасе две-три секунды, пока он разберется с ними. Четвертым, ели успею Малого. Четвертого не успеваю. Зависит сколько секунд в запасе. Руку в карман, с предохранителя, патрон в патронник, выстрел три секунды, если он быстрый. ЕслиВ любом случае лучше с Макарова получить, чем с дробовика. Целиться в сердце не в голову. В голову можно промазать. В сердце если не наповал, то сорок пятый калибр снесет с ног по-любому. Будет шанс на второй выстрел. В барабане шесть хватит».
Сейчас, глубоко там Вот ведь Бекас сделал гримасу, как будто ему что-то мешает, запустил в рюкзак вторую руку.
Он нащупал во внутреннем кармане рукоять револьвера «Смит-Вессон» сорок пятого калибра. Нащупал там же рядом, всегда заряженную клипсу с шестью патронами, тихо откинул барабан в сторону, зарядил клипсу в барабан. Взял револьвер в правую руку. Медленно вытягивая из рюкзака левую руку, он захватил ей за донышко термос и потянул его вверх. Достал термос из рюкзака, не оборачиваясь, поднял его над своей головой.
Вот она ртуть. Крышка травит, осторожно. сказал Бекас.
Он сразу почувствовал, как холодная тяжесть отступила от его затылка.
Главный перехватил термос в свои руки. Бекас бросил быстрый взгляд себе за спину, все еще держа правую руку в рюкзаке.
Этого Бекасу было достаточно. Все четверо смотрели на термос, который Главный держал обеими руками.
Бах! Главному Бекас выстрелил не в сердце.
Снизу-вверх было удобней стрелять через подбородок в направление затылка.
Брызги! Глаза залило теплым! «Еще секунда и потеряю видимость!» мелькнуло в голове.
Проморгался не помогло.
Пока еще было что-то видно, он выцелил второго с АК47. Увидел, как тот ищет предохранитель на автомате. Карась! Бах! Глаза залило. Не вижу! Попал?! Не попал?! Бах! Бах! В направлении, вдогонку.
Малой с «Макаровым» был в двух шагах справа. Кинулся к нему в ту сторону, где он должен был быть, столкнулся, ухватил, повалил на землю, вслепую нащупал правую его руку, ухватил её своей левой. Боялся выпустить рукав. Почувствовал возле уха дыхание. Ударил лбом, надеясь попасть в нос! Ударил раз! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь!
Малой обмяк.
Нащупал «Макарова» в кармане. Малой оказался не быстрый. Забрал.
Бах! Выстрел! «Не в меня!» пронеслось молнией.
Бекас перевернулся за земле, прикрываясь
обмякшим телом Малого от того направления, где, как ему казалось мог быть четвертый с дробовиком.
Семен! заорал Бекас, бешено стирая с лица чужую кровь и мозги.
Стало видно.
Бекас! услышал он надрывный голос Сени, Бекас! Я держу его!
Бекас вскочил на ноги, готовый сразу упасть и перекатиться. Он увидел, как Сеня и Рыжий катаются по земле, как Сеня держит дробовик, не давая его перезарядить Рыжему. Когда Бекас подбежал, Рыжий оказался прижатым спиной к земле и смотрел вверх на Бекаса.
Су-у-у-ука надрывая силы прохрипел Рыжий, сквозь железный оскал.
Бекас выстрелил!
Сеня отвалился в сторону. Он тяжело дышал, посмотрел на Бекаса и улыбнулся.
Чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть наружу, и тоже тяжело дыша и не находя нужных слов Бекас сказал:
Не спи на посту, Сеня. Никогда не спи на посту.
Больше не буду. ответил Сеня, все еще улыбаясь.
Больше не надо.
Бекас начал говорить Сеня, но осекся.
Что?
Сеня сглотнул слюну.
Я трехсотый, Бекас сказал Сеня и застонал, потянувшись рукой к своему животу, Я триста, Бекас
Бекас увидел, как сквозь камуфляж товарища проступает пятно крови, как оно становится все больше и больше.
Бекас кинулся к аптечке в своем рюкзаке. Вернулся, расстегнул куртку на Сене, разрезал на нем флиску и майку от горловины до самого низа. Посмотрел на ранение и сразу понял, что аптечка не поможет.
Бекас вколол Сене в бедро прямо через штанину двойную дозу промедола.
Зрачки Сени расширились, он перестал стонать, смотрел в небо.
Бекас растормошил пинками контуженного, с разбитым до торчащих наружу костей, носом, Малого. Связал его по рукам и ногам, прислонил к дереву в зоне своей постоянной видимости. От Малого пахло мочой.
Осмотрел СВД, не найдя видимых повреждений, поставил на прежнее место, прислонив к завалинке. Поднял с земли термос, сел на завалинку. Снял с термоса крышку-чашку на два оборота, отвернул вторую крышку, налил в крышку-чашку еще вполне горячего и крепкого чая. Стал ждать, когда умрет Сеня.
На закате, у самого края горизонта, из-за облаков над лесом показалось такое долгожданное солнце. Закатное солнце было багровым. Еще живой Сеня почувствовал тепло на своем лице. Он повернул голову в сторону солнца и сказал:
Бекас солнце
Сеня умер, когда уже были сумерки.
Стемнело.
Вот здесь! сказал Бекас Малому, указывая фонарем на место под вековым кедром и кинул Малому в ноги саперную лопатку.
Малой все время, пока копал могилу, дрожал, вытирал тыльной стороной ладони свои кровавые сопли из носа.
Старый ворон был на той стороне реки. Он решил провести ночь на самой высокой березе, самой-самой высокой, какую только смог найти. Этим днем он слышал звуки на звериной тропе, ведущей к броду. Те самые, которые слышал уже много раз. Он решил, что утром вернется обратно к вековому кедру.