Ужасно, когда родители переживают смерть своих детей, с отвращением произнес Мигель, наблюдая за похоронной процессией. В город всё прибывали останки воинов, павших в новом конфликте некоторые пали от пуль и снарядов противника, другие заживо сгорели в подбитых вертолетах, а третьи подорвались на минах и растяжках, щедро расставленных на узких вьетнамских тропах. Лоренцо лишь кивнул в ответ, стараясь не вступить лишний раз в разговор, не провоцируя на это и собеседника.
Бьюик пересекал южные пригороды Бостона не лучшее место для времяпровождения даже в былые времена. За окном автомобиля можно было разглядеть лишь автомастерские, заброшенные фабрики, склады и жилые кварталы, построенные ещё до Второй мировой. Но вскоре унылый вид городских окраин сменился небольшими, но уютными одноэтажными домами, окаймленными цветниками и лужайками, кирпичными многоквартирными зданиями и парками. Вместо дешевых забегаловок здесь, вдоль дорог, тянулись придорожные кафе и кинотеатры. С каждым поворотом всё чаще мелькали банки, дорогие рестораны, муниципальные здания и новые громады офисов, устремившиеся к небесам. Теперь Лоренцо указывал водителю дорогу, стараясь самому не ошибиться в сплетениях центральных улиц, уже не способных выдержат безудержный поток автомобилей.
Мы приехали ищи, где можно поставить машину, Лоренцо указал пальцев на трехэтажное здание ресторана, зажато между городской библиотекой и новым сорокаэтажным офисом.
У входа их уже ждали двое мужчин. Голубоглазый человек в темном костюме, среднего роста, широкоплечий, с тёмными, хотя и с небольшой проседью, волосами, с широким квадратным лицом и крупным носом, увидев Лоренцо, подозвал его жестом к себе.
Ты привел сюда этого парня?
Его не пришлось долго уговаривать, с улыбкой произнес Лоренцо, стараясь не смотреть в глаза своему собеседнику.
Сынок, подойди сюда, вкрадчиво подозвал Мигеля мужчина в тёмном костюме. Он внимательно изучал своего собеседника: его тёмные волосы, удлиненное прямоугольное лицо, серо-карие глаза, его спокойное выражение лица, за маской которого таился энергичный и темпераментный человек, Лоренцо привез тебя прямо с аэродрома? продолжил он, кивнув на летный комбинезон из грубой плотной ткани, надетый на Мигеле, получив в ответ лишь молчаливый кивок.
Я Мигель Массиньи, сказал Мигель, протягивая руку своему собеседнику.
Если бы я не знал, как тебя зовут, сынок, то и не стал бы звать сюда Лукас Дженовезе, рассмеявшись, в ответ, протянул руку его собеседник. В это время второй мужчина, пару минут назад разговаривавший с Дженовезе успел исчезнуть в переулке, отпечатавшись лишь смутным образом в памяти Мигеля.
Говорить о деле будем прямо здесь? с немалой долей иронии произнес летчик. После чего, его собеседник, осмотревшись по сторонам, жестом повел Мигеля и его спутника за собой.
Первый этаж ресторана представлял собой зал обыкновенного, для Восточного побережья, заведения бар, сцена, полтора десятка, рассчитанных на дневных посетителей, столиков, вдоль окон, и восемь бильярдных столов. Ни название «Утопия», ни обстановка зала на первом этаже ничем не выделяли это заведение среди многих других в Бостоне. Первый и второй этажи были соединены широкой гранитной лестницей, отделанной мрамором и застланной зелёным ковром. Второй этаж заметно отличался от первого: несколько десятков удачно размещенных столиков, сделанных
из цитрусовой древесины освобождали посетителей в любой части зала от проблем с соседями; пятиметровый потолок, украшенный лепниной и вместе с высокими широкими окнами создававший иллюзию огромного пространства; медные светильники на стенах и огромные люстры, имитирующие работу венецианских мастеров. Скатерти и шторы были сделаны из европейских тканей, а на стенах можно было лицезреть обилие картин Это первое, что бросалось в глаза подлинники малоизвестных европейских авторов, скупленные у коллекционеров антиквариата, чередовались с репродукциями мастеров эпохи Ренессанса.
Нам туда, Дженовозе указал рукой на малозаметную дверь в конце зала. По мере продвижения через свободный от посетителей зал бросалась глаза еще одна особенность ресторана между и первым и вторым этажом было множество несовпадений в планировке, что было заметно лишь опытным наблюдателям. За счет этой разницы в планировке владелец мог с легкостью обустроить в промежутке между этажами несколько комнат: так поступали до Великой войны, когда искали возможность разместить тайные комнаты для курения опиума, так поступали в конце двадцатых, когда искали помещения для хранения виски и рома, так поступали и после войны.
Второй и третий этажи были соединены узкой деревянной лестницей, собранной из композитных элементов. Это превращало третий этаж в своеобразную цитадель в случае появления незваных гостей лестница могла бы быть разрушена или разобрана в мгновение ока, а у людей на третьем этаже появился бы достаточный промежуток времени для избавления от следов своих нечистых дел.
Во время подъема по лестнице Лоренцо успел рассказать Мигелю о тех людях, которые будут ждать его в комнате. ДиМуччи не просто сводил заказчиков и исполнителей, искателей и искомых, спрашивающих и дающих ответ он не только помогал им избежать неприятных последствий самостоятельных поисков, но и давал исчерпывающую информацию обеим сторонам о тех, кому был суждено стать их союзниками в самых нечистых помыслах.