А ваше личное мнение?
Я юрист, а не психолог и не священник. Верю лишь фактам. Но что-то мне подсказывает, что барышня невиновна. На моей памяти я судах уже больше сорока лет обретаюсь, много чего было. Частенько хозяева прислугу в кражах обвиняли и деньги воровали, и украшения. И несправедливо обвиняли, но чаще всего справедливо. Одна экономка у своего барина всю мебель вывезла, а доказать ничего не смогли. В паре случаев обвинения подтверждались свидетели находились или вещи украденные, прислуга сознавалась, но чаще всего доказать факт совершения преступления невозможно. Вещей ворованных нет, свидетелей нет, прислуга, если она виновна,
ни за что в преступлении не сознается. Как вы изволите выражаться глухарь. Но чтобы гувернантка, которую хозяева обвинили в краже, явилась в суд и потребовала расследовать преступление, в котором ее обвиняют такого не упомню.
Лентовский с сочувствием посмотрел на меня и продолжил:
Дело, как я уже сказал деликатное. Все-таки, господин Сомов, несмотря на его э-э некоторые недостатки, особа влиятельная не только здесь, но и в губернии. Зачем ему облыжно гувернантку обвинять? Не исключено, что это какая-то ошибка. Все мы ошибаемся. Но и барышню жалко. Дворяночка, у нее свои представления о чести. Возьмет, да руки на себя наложит? Поработайте Иван Александрович. Если нужна какая-то помощь только скажите.
Покинул кабинет Председателя в легком недоумении. Зачем Николай Викентьевич поручил мне это дело?
Адрес, где живет Любовь Кирилловна в жалобе есть, нужно сходить, побеседовать. Только не прямо сейчас, а попозже. Как там моя кареглазка? Соскучился На каникулах написал два письма в Белозерск, ответа не получил. Отец сказал, что Рождество, оно и для почтарей праздник. Вполне возможно, что письма от Леночки добрались до Новгорода, а теперь едут в Череповец.
В Мариинской гимназии сейчас урок, потом второй, а перерыв между ними всего пять минут. Большая перемена не скоро. Значит, есть время заглянуть к исправнику.
Василий Яковлевич как раз пил чай. Увидев меня, радостно махнул рукой и, не спрашивая согласия, приказал новому канцеляристу, взятому на место Тихоновича, ожидавшего суда:
Митрич, еще стакан.
Поручкавшись с Абрютиным, скинул шинель и уселся за стол, в ожидании чая. Порасспросить, что ли Василия Яковлевича что тот думает о деле гувернантки? Но тот, скорее всего, ничего не знает. Спешить не стану, позже наведу справки нет ли у нашей полиции компромата на госпожу Зуеву? Конечно, в данной ситуации я заранее на стороне оболганной женщины, но все может быть.
Как батюшка и матушка? задал Абрютин дежурный вопрос.
Все хорошо, все здоровы.
Не скучают по вам?
Как не скучают? Скучают. Предлагали в Новгород перебраться, но я отказался.
Предложение перебраться в Новгород чистейшая правда. Отцу, после переезда на новое место службы, положена казенная квартира. А как быть с домом, с усадьбой? Дом этот прадед строил. Понятно, что слуги станут поддерживать порядок и сами родители будут время от времени наезжать, но все равно, это не то. Вот, если бы любимый сынок, после свадьбы переселился сюда с молодой женой было бы прекрасно! Перевестись в Новгород с моей репутацией и орденом на должность судебного следователя без проблем. Когда (это слово батюшки, я бы сказал если) получу диплом юриста то из следователей по важным делам сразу перемещусь на пост помощника прокурора. Это и посолиднее, да «потолок» у этой должности выше. В помощниках дорасту до коллежского советника, а в прокуроры так уже и статский.
Но это дела семейные. И не стану говорить, что теперь я не сынок вице-губернатора, а сынок товарища министра.
Вкратце пересказал эпизод, случившийся со мной по милости коллежского регистратора из полиции села Чудово. Сейчас-то вспомнить смешно, как меня арестовывали, но тогда было не до смеха.
Василия Яковлевич смеяться не стал, только крякнул.
Есть же дураки на белом свете.
Лучше расскажите, как у вас дела? Как там ваши архаровцы?
Что может случиться за три недели? хмыкнул Абрютин. Потом поморщился. Жалею, что Егорушкина в помощники пристава выдвинул. Нельзя его в приставы ставить.
Опять женщина? догадался я.
Ага, вздохнул надворный советник. Закрутил у нас Фрол очередной роман с бабой замужней, вроде все тишком да ладком. Если муж в отъезде он к ней шастал, а коли муж дома, в лавке, так она к нему. А позавчера муж с дружками Фрола поймал. Егорушкин, парень здоровый, но тех трое было. Лежит сейчас, стонет, два ребра сломаны, морда разбита. Федышинский его смотрел говорит, серьезных повреждений нет, все срастется. Отлежится недельку-другую, можно на службу.
Спрашивать не стану станет ли Фрол подавать жалобу, понятно, что не станет. И все друзья Егорушкина, включая меня (ну да, друг, а как иначе?), разбираться с купчиной не пойдут. Живым оставили уже хорошо. Если бы убили, я бы дело открыл, всех бы в Окружную тюрьму определил. Но в суде бы рассматривали дело не об убийстве помощника пристава при исполнении служебных обязанностей, а убийство из ревности. И купцу отвалили год, не больше, а то и вообще признали невиновным. Это уж как адвокат сумел настроить присяжных. А присяжные, в подавляющем большинстве, сами мужья.