Вот так вот! Новость-то была нехорошая. Первый секретарь райкома Федор Иванович Левкин, бывший партизан, мужик жесткий и требовательный, однако же справедливый, свой, вот, оказывается, слег с инфарктом. А вместо него нынче второй секретарь, Вилен Иннокентьевич Венедский, никому не известный партийный чиновник-бюрократ, назначенный сверху. Больше всего он боялся высокого обкомовского начальства и, в отличие от Левкина, жил и действовал с оглядкой, по принципу «а как бы чего не вышло». Они и внешне сильно разнились по-крестьянски плотненький, с обширной сверкающей лысиной Левкин и сутулый рафинированный интеллигент-очкарик Венедский, из влиятельной «старобольшевистской» семьи, пострадавшей от репрессий В Тянске Вилен Иннокентьевич пока что ни с кем близко не сошелся, жил тихо, с семьей, однако ходили упорные слухи, что он негласно поддерживает полковника Христофорова, главу местного отдела МООП, которого Левкин давно грозился уволить.
На полках для свободной продажи были выставлены несколько экземпляров центральных газет: «Правда», «Сельская жизнь» и «Труд», а также одна местная районная, «Серп и Молот», прозванная в народе «Рога и Копыта». Стоила она две копейки, так что многие выписывали в ней печатали телепрограмму и репертуар кинотеатров, а кроме того, газетку активно использовали и по другим, гм физиологическим надобностям туалетной бумаги было днем с огнем не достать. Да в провинции ее особо-то и не брали. К чему, раз есть «Серп и Молот»?
В Тянске, между прочим, шли хорошие фильмы в газетке была видна рекламка: две комедии «Свадьба в Малиновке», «Неуловимые мстители» и «Два билета на дневной сеанс». Да, «Фантомас» еще! Как же без него-то?
«Мстителей» Колесникова недавно смотрела, как и «Малиновку», а вот на «Два билета» сходила бы с удовольствием, правда, для этого надо было ехать в Тянск.
На той неделе «Фантомаса» и к нам привезут, послышался позади негромкий мальчишеский голос.
Женька обернулась, встретившись глазами с парнишкой лет четырнадцати, в светлых летних брючках, летних парусиновых туфлях и в полосатой рубашке-бобочке, за границей именуемой «поло». Худенький, длинный, с узким лицом и падавшей на глаза выгоревшей на солнце челкой, мальчишка чем-то напоминал незабвенного Шурика, разве что волосы подлиннее и не было на нем очков.
Откуда ты знаешь? Поправив сдвинутые на лоб модные противосолнечные очки, девушка недоверчиво прищурилась.
А всегда так, пожал плечами пацан. Я давно заметил, как что в Тянске покажут, так дня через три у нас.
А-а-а! Женька улыбнулась и хотела что-то сказать в ответ, да не успела
Кто тут «Кругозор» спрашивал? подняв глаза, справилась из-за стойки совсем еще юная работница почты, крашеная, с начесом блондиночка, чуть постарше Колесниковой.
Есть один, за май Рубль пять копеек с наценкой
Давайте! Не глядя Женя вытащила из сумочки кошелек.
Что-нибудь да в «Кругозоре» послушать можно было Невзрачная серенькая обложка А под ней Ого! Владимир Высоцкий «Песня о друге»! Мари Лафоре!
А больше у вас таких журналов нет? неожиданно поинтересовался мальчишка.
Женька скосила глаза:
Что, тоже музыкой увлекаешься?
Не я, сестра А ты красивая!
Вот так вот, нахально. Прямо в глаза! Ну и молодежь пошла, однако. Впрочем, было приятно, где-то в глубине души.
Нет, правда.
Слушать дальше Колесникова не стала, пора было идти. Да и вообще, как-то неприлично разговаривать со всякой мелочью. Ишь ты, кавалер выискался!
Выйдя на улицу, девушка чуть задержалась у рекламной стойки с афишей какого-то грузинского фильма. Очень было интересно, что там такое прислал Тынис? Это ж не письмо даже целая бандероль! Ну-ка, ну-ка, что там?
Полетели в урну клочки плотной коричневатой бумаги
Письмо!
«Здравствуй, Женя! Тере!» Ну, это потом Открытки с видами Таллина Ратушная площадь, церковь Олевисте, порт Не простые открытки с записью! Тынис о Женькином
увлечении знал А что же не подписал-то? Верно, решил устроить сюрприз. Вот ведь чудо эстонское! Ах, Тынис лучше бы сам приехал Хотя
А ты в первой школе учишься?
Опять этот надоедливый пацан! Вот ведь привязался, малолетка чертов. Небось за школьницу принял. А впрочем, все ее за школьницу принимали никто Жене ее почти девятнадцати лет не давал, выглядела-то она дай бог на пятнадцать. Худенькая, большеглазая, и грудь так себе грудь, если честно.
Почему в первой? все ж таки невежливо парня грубо отшить. Хоть и надо бы С таких лет уже к незнакомым девчонкам вяжется, а еще пионер, наверное!
Потому что в нашей-то, второй, я б тебя сразу заметил, охотно пояснил парнишка. Я там всех красивых девчонок знаю!
Ну вот, точно же! За малолетку принял, за ровесницу. И все же, все же не сказать, что так уж неприятно. Значит, он из второй школы Черт возьми, так и та убитая девушка, Рекетова Татьяна, оттуда же! Женька слышала от Макса
А ты в каком классе? Хочешь угадаю? В восьмой перешла!
Ну, нахал! Ну понятно, одно слово вторая школа! Вторую школу в Озерске открыли совсем недавно, года четыре назад, и еще тогда руководство школы номер один постаралось сбагрить туда всех этаких таких Ну, потом и приезжих стали записывать, а тех было много