Революция всегда
прокладывала путь копьём идеологии в той же степени, в какой статус-кво идеологией покрывал свой щит. Ничто в жизни не лишено предубеждения.
Не бывает холодной объективности. Революционная идеология не втиснута в определённую формулу. Это ряд общих принципов, берущий начало в сказанном Линкольном 19 мая 1856 года: «Не обманывайтесь. Революции не идут вспять».
Идеология изменения
Это поднимает вопрос: а какова моя идеология, если она есть? Какую идеологию может иметь организатор, работающий на благо свободного общества, и может ли? Предпосылкой идеологии является обладание фундаментальной истиной.
Например, марксистом человек становится с помощью главной своей правды: что всё зло от эксплуатации пролетариата капиталистами.
Отсюда он логично доходит до революции, чтобы положить капитализму конец, затем до третьего этапа реорганизации в новый общественный порядок, то есть диктатуру пролетариата, и наконец последнего этапа политического рая коммунизма.
Христианином человека также делает главная правда: божественная природа Христа и тройственность Бога. Из этих «главных правд» шаг за шагом проистекает идеология.
Организатор, который работает в открытом обществе и во благо его, встаёт перед идеологической дилеммой.
Для начала, у него нет предопределённой истины истина для него относительна и может меняться; всё для него относительно и меняется. Он буквально политический релятивист.
Он верит позднему высказыванию судьи Лернеда Хенда, что «свободного человека отличает та вечно зудящая внутренняя неопределённость в том, прав он или нет».
Последствием становится его вечная охота за причинами человеческого несчастья и общими принципами, которые помогут отыскать логику в нелогичном мире людей.
Ему нужно непрерывно исследовать жизнь, свою в том числе, чтобы понять, в чём же суть, и ему нужно проверять и атаковать свои находки. Непочтение, которое присуще сомнению, необходимость. Любопытство становится жгучим. Нет слова более частого в его лексиконе, чем «почему» (см. прим. 3).
Значит ли это, что организатор свободного общества в свободном обществе вечно потерян? Нет, я думаю, что его чутьё и чувство направления куда точнее, чем у организаторов от закрытого общества с окостенелой идеологией.
Во-первых, организатор свободного общества в свободном полёте, гибок, подвижен и не сидит на месте в обществе, которое и само пребывает в постоянном изменении.
Насколько он свободен от оков догматов, настолько способен и отвечать реальности крайне широкого спектра ситуаций, предоставленных в нашем обществе.
У него остаётся одно убеждение вера, что если у человека есть сила действовать, то в перспективе, чаще всего он примет верные решения.
Альтернативой станет правление элиты диктатура или какая-то из форм политической аристократии.
Я не забочусь о том, стоит ли эту веру в людях считать той же «главной правдой» и противоречием сказанному ранее, потому что жизнь это история противоречий.
Обладая верой в людей, радикал должен организовать их, чтобы у них были сила и возможность встретить каждый непредвиденный будущий кризис на вечном пути к принципам равенства, справедливости, свободы, мира и великой ценности жизни человека, и всем выдвинутым иудаизмом с христианством, а также политической традицией демократии правам и ценностям.
Демократия не конечное, а лучшее средство достижения этих принципов. Я живу с этим кредо и, если нужно, умру.
Базовым требованием к пониманию политики изменения является осознание мира таким, какой он есть.
Нужно работать вместе с ним на его условиях, если мы хотим изменить его так, как нам этого хочется.
Сначала нужно увидеть мир таким, какой он есть, а не каким хотелось бы его увидеть.
Нужно увидеть мир, как это сделали все политические реалисты, в виде «того, что люди делают, а не что им следовало бы делать», как это выразили Макиавелли и не только.
Трудно принять простой факт, что начинать нужно с того, что имеешь, что нужно вырваться из паутины иллюзий, которой ты отделил себя от мира.
Большинство из нас видит мир не реальным, а каким мы хотели бы его видеть.
Каждый вечер на телевидении программы одна за другой показывают желаемый мир, где всегда побеждает добро, до тех пор, пока поздним вечером не начинается блок, внезапно погружающий нас в реальный мир (см. прим. 4).
Политические реалисты видят мир, какой он есть: ареной для власть имущих политиков, движимых в основном сиюминутными личными интересами, какими они их видят, где понимают под моралью риторические постулаты того, как действовать
практично и с личной выгодой.
Можно привести в качестве двух примеров священника, который хотел бы быть епископом и лебезит и плетёт сети политики на своём пути, оправдывая себя логикой: «Как только я стану епископом, своё положение я пущу во благо христианской реформации», и бизнесмена, который рассудил так: «Сначала заработаю свой миллион, потом займусь тем, что важно в жизни».
К сожалению, на пути к епископству или первому миллиону человек сильно меняется и уже говорит: «Я подожду, пока не стану кардиналом и не стану ещё полезнее», или: «Я могу сделать куда больше с двумя миллионами», и так всё и продолжается (см. прим. 5).