4. Отмечалось использование следующей схемы организации ведения наступательных действий ВСУ. Первые 13 дня огонь по участку будущих действий не ведётся вообще, предположительно чтобы наши военнослужащие начали вести себя беспечно и выдали своими передвижениями свои позиции. Затем 26 дней ведутся интенсивные обстрелы этого участка с периодическими атаками отдельных малых групп с разных направлений. Как только какой-нибудь из групп удаётся закрепиться на одном из участков нашей оборонительной позиции в лесополосе, к этому участку начинается переброска подкреплений, чтобы расширять захваченный «плацдарм» в лесополосе.
5. Во время нашего наступления зимой 20222023 года использовалась схема движения малых колонн бронетехники по 34 машины с передовой машиной, оборудованной колейным минным тралом. Проблему движения через минные поля это не решило, так как противник периодически устанавливал противотанковые мины по схеме «бургер». То есть на глубине заведомо ниже зоны захвата
минного трала устанавливалась одна мина, а над ней другая. Даже в случае выглубления верхней мины тралом танк подрывался на мине, установленной более глубоко. Трудности также вызывало то, что колейный минный трал только смещает противотанковые мины с колеи. Соответственно, после подрыва или иного выведения из строя передней машины следующие за ней танки не могут безопасно съехать с колеи. Мины продолжают лежать по бокам от неё. Колонна получается блокированной на минном поле. В день этого наступления из-за подрывов на минах ни одна из малых бронеколонн не смогла пробиться через полосу минных полей ВСУ.
6. Танкисты отмечают, что пехота не знает особенностей использования танков в бою. Танки в условиях СВО зачастую работают по схеме краткосрочных выездов: выехал на позицию, сделал заданное количество выстрелов, уехал в укрытие для перезарядки. Движение танков назад зачастую воспринимается пехотой, с которой не проводились соответствующие занятия, как сигнал к общему отступлению/отказу от атаки. В результате огневым поражением, нанесённым противнику танковым обстрелом, пехота не пользуется. Интуитивно считается, что танк должен быть физически рядом с пехотой.
7. Отмечено, что во время наступления РЭБ против наших БПЛА ВСУ не используют, чтобы дать возможность летать украинским БПЛА.
8. Операторы БПЛА отмечают, что, как правило, начало работы РЭБ противника против управляемого БПЛА можно понять по поведению аппарата (ухудшение качества изображения, рыскание получаемого изображения вверх-вниз и т. п.). Если уловить этот момент, то можно успеть сделать противоРЭБный манёвр. Примером такого манёвра является уход с рабочей высоты 200300 м на высоту 80 метров. Если и это не помогает, то БПЛА можно опустить до 2 метров и вывести на такой высоте в нужную зону. Как правило, при опускании аппарата до высоты в 2 метра подавление сигнала РЭБ противника заканчивается.
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ. Желательно при обучении операторов БПЛА видеозаписи моментов начала работы РЭБ против БПЛА показывать обучаемым.Поднятие БПЛА в небо в нескольких сотнях метрах от точки запуска после вывода аппарата в точку подъёма на малой высоте в несколько метров является стандартной практикой для избежания засечки противником местонахождения оператора. Привязывание БПЛА рыболовной леской при запуске не используется.
11. Отмечается, что после подачи по радиосети сигнала о раненом тропа эвакуации раненых начинает интенсивно обстреливаться противником. В лесополосах такой путь предсказуем, и он зачастую единственный.
12. Использование в наступлении как ВСУ, так и нашими войсками малых колонн по 34 машины (в начале контрнаступления в июне 2023 года ВСУ собирали колонных по 78 машин) военнослужащие объясняют отсутствием стандартных оборонительных позиций. Позиции в лесополосах очень разрежены. Заявляется, что использование стандартных плотностей в наступлении представляется явно избыточным.
13. Обычной тактикой использования танков в населённом пункте сельского типа является обстрел всех потенциальных позиций противника без захода в населённый пункт. Для такого обстрела используется, как правило, пара танков. Танки внутрь населённого пункта не вводятся.
14. Дроны-камикадзе могут следовать какое-то время за уезжающей с переднего края техникой в расчёте на то, что она приведёт оператора к месту нахождения укрытия, хранения боеприпасов, топлива и т. п. Помимо удара по обнаруженной технике, таким образом
выясняются цели для последующих ударов.
15. Вывод техники и пехоты на рубеж безопасного удаления от разрывов снарядов своей артиллерии («прижимание к разрывам снарядов») как тактический приём не используется. Это объясняют тем, что возможны недолёты и, соответственно, поражение своих войск на дистанциях намного больших, чем установленные уставом дистанции рубежа безопасного удаления (200 м танки, 300 м БМП/БТР, 400 м пехота в полный рост).
Отчёт 7 от 01.10.2023
1. Сначала четвёрка подползающих солдат («ползунов») проползла всю длину «вертикальной лесополосы» в 400 метров примерно за 40 минут. Четвёрка двигалась условно развёрнутой в линию. При движении ползком грунт перед собой прокалывался ножом для проверки наличия мин. При обнаружении мины они малой пехотной лопаткой сдвигались в сторону. Передовая четверка «ползунов» достигла перекрёстка лесополос и затаилась.