Только семейство спустилось с крыльца, как на Унылого вылетел, как черт из табакерки, генерал Таченко. От неожиданного столкновения одиночка чуть не вломил ему промеж глаз, да вовремя спохватился.
Ой-вей, Саша! ничуть не меньше опешил долговец. Хлопнув мужика по плечам, он поинтересовался. Куда так рано?
Привет. Выпроводить одну пигалицу на Кордон, угрюмо пробубнил он в ответ.
А-а-а, понятно. Это дело правильное. А так расскажешь, может, что интересного?
Унылый напрягся. Таченко что, уже все пронюхал что ли? Весь их хитрый план? У него в доме прослушка?!
Да ничего, осторожно сделал шаг в сторону сталкер.
Тебя все устраивает? Нет никаких проблем? Может, замечания какие?
Все нормально. Почему ты спрашиваешь?
Таченко по-доброму улыбнулся, однако взгляд веял холодком. Он поправил воротник зеленой куртки своему собеседнику, как строгий батя. Только генерал мог позволить себе такой жест в адрес угрюмого сталкера и остаться невредимым.
Я должен знать обо всем, что творится у меня под носом. Понимаешь? А для начала, чтобы стать ближе к этой цели, надо по крайней мере задавать вопросы.
Удивительное откровение. Мы пойдем с твоего позволения.
Конечно, конечно. Счастливого пути!
Только у шлагбаума Унылый почувствовал, что у него трясутся коленки. «Он понял, что мы что-то мутим. Твою мать. Он все понял. Я же совершенно не умею врать!» Рука дернулась к карману с КПК, чтобы отписаться Лехе. Нет. Рано. Это глупый жест. Лучше уйти, как ни в чем не бывало, к Кордону. Просто топать вперед, пока их не подберет «буханка».
После дождливого дня погода рассеялась. Сегодняшнее утро сияло каплями росы, бликуя и радуя теплыми летними красками, поплывшими по небу, как акварель. Растрескавшуюся асфальтированную дорогу перебежала псевдоплоть. Если Унылый не обратил на нее внимания, то Рита на всякий случай перехватила «калахан», готовая к обороне.
Не боись, это местная, успокоил ее Саня.
В каком смысле?
Они обычно сбиваются в стаи, но эта отщепенка тут уже месяц бродит одна. А по одиночке они нападают только чтобы защититься. Просто так она на тебя не полезет.
А-а-а... Я не хочу гадать укусит она меня или нет, я лучше пристрелю, а потом буду разбираться, так что не обессудь, разумно аргументировала Рита.
Это до тех пор, пока у тебя боеприпасов достаточно, парировал Унылый. Потом лишний раз махать волыной не захочешь, начнешь экономить.
Тогда почему ее «Долг» не уберет?
Раз не убрал, значит эта плоть не такая уж и тупая, умеет выживать.
Сане вспомнилось, как вчера эту «свыню» унизил Леха и вдруг хохотнул под нос. Ритка задумчиво плелась рядом с отцом, глядя то по сторонам, мониторя обстановку, то на его спину. То, что бывшие военные немного поехавшие на голову, она всегда знала. Но не до такой же степени! Ладно они оба бросили дом и ушли бродяжничать, как бомжи. Искали себе адреналину и приключений. Ладно батя ржет что-то сам с собой. Но как можно просто взять и без задней мысли исчезнуть без вести на два года? И ведь не пошевелилось ничего в извилинах! Хорошо, надо признаться самой себе в том, что она обиделась. Это было очень обидно. Бабуля там с ума сходила единственный сын пропал. Идиот. Зона не место для нытья, поэтому Рита решила отложить свое негодование на потом, но отцу не скрыться от ее праведного гнева. Однажды он его непременно настигнет.
Позади послышался гул мотора. О, вот и Леха. «Буханка» нагнала двух сталкеров, и из окошка водителя под звуки бодрой финской метал-группы высунулась белобрысая худая рожа.
Запрыгивайте и ложитесь на дно. Рита, полезай назад.
На блокпосту при выходе на Свалку долговцы пропустили Лисицына, как ни в чем не бывало. Саню это напрягло, ведь он был абсолютно точно уверен в том, что Таченко что-то просек. Почему Лехе дали так легко уйти «в одиночку»? Или у него паранойя? Когда машина свернула вправо от Депо и медленно покатилась вдоль красной кирпичной стены, огибая трухлявые пни и рытвины, Унылый поделился подробностями этой утренней встречи с другом. Леха все внимательно выслушал, однако, в ответ лишь пожал плечами. Дескать, поживем увидим.
Выехав на асфальт, Леха прибавил газу и помчал вперед до железных воротин, что являлись некоей границей между Свалкой и Баром. Там он предупредил беречь голову, после чего завихлял вправо-влево, огибая «гравиконцентраты» по неровной холмистой обочине. От тряски Унылый таки вмазался лбом в бардачок.
А я предупреждал, что надо пристегиваться, между делом проронил Лисицын, выруливая на прямую. Россыпь аномалий закончилась. Зато погодя сотню метров началось другое. Солнце уже во всю шарашило, и нетрудно было увидеть справа у пересохшей канавы проржавевшее авто со спущенными колесами, а возле него внушительную стаю слепых собак во главе с матерым псевдопсом. Облезлые смердящие твари сперва не поняли, кто это такой смелый выкатился на их территорию. На пару секунд опешили, вперив безглазые морды на «буханку». А затем сорвались с безумным лаем на железного неприятеля. Как положено любой псине, они пытались кусать колеса, бросаться на двери, прыгать до окон, наводя страху на тех,