Ой-вей, сокрушенно мотал головой Серега. Леш, я понимаю, ты устал, ты и правда заслужил отпуск.
Я рад, что ты понимаешь.
Именно поэтому тебе надо закончить задание с доставкой! Ведь согласись, что отдыхать, зная, что ничего не должен по работе, гораздо приятнее, чем постоянно вспоминать о своих незавершенных делах.
Леха лишь шумно выдохнул носом. Обычно генерал всегда попадает в точку, но здесь он ошибся. Лисицыну глубоко плевать на такие вещи. Теперь уже плевать!
К тому же ты единственный, кто умеет водить машину по Зоне. Любой другой вмажется в аномалию на первом повороте, убеждал его Таченко, нарезая круги. А ты без труда съездишь одним днем на Янтарь и обратно. Представь, как тяжело будет мужикам идти туда пешком. Не факт, что все выживут по пути, Леш.
Пыл долговца немного поутих, но только внешне. На душе страшно скребли кошки. Он хотел все бросить, но генерал приводил действительно сильные аргументы. В это самое время Саня подъедал пряники, сидя в сторонке.
Серега со своими ребятами обустроил на третьем этаже главного корпуса вместо кабинета нормальную такую комнату отдыха. Возле углового дивана стоял невысокий журнальный столик из кусков фанеры со всякими снеками и какими-то надкусанными бутербродами с маслом. Напротив висел плакат с Хрущевым, в которого долганы со скуки метали дротики. Из простенькой магнитолы наигрывала ненавязчивая музыка, так тихо, что ее было почти не слышно. Сегодня из всей тусовки у Таченко находился только Череп и Бунчук, между которыми и приземлился Унылый. Оба хорошо поработали на заданиях и теперь гуляли заслуженные выходные. Узнавать отчет о прошедшем дне у своего товарища и его лучшего друга им было не очень интересно, но только с виду. Оба внимательно слушали и запоминали полученную информацию. Разговор утек не туда, когда Лисицын зацепился за какое-то безобидное слово.
Ты меня очень переоцениваешь, потому что Града даже не я поймал, уже спокойнее бурчал он.
Но ты быстро проанализировал ситуацию и смог вовремя делегировать это дело, заметил Таченко.
Леха перестал отвечать. Нет, все-таки он общается со стенкой. Даже когда Серега положил ему руку на плечо и повел в сторонку пообщаться уже без лишних ушей, тот отвечал только «ладно» и «ну тя нах». Саня пряниками был сыт и теперь посматривал на бутерброды с маслом.
Эх, бастурмы бы, протянул он.
Могу подогнать, вдруг загадочно протянул Бунчук. Все это время он молча ковырялся ножом в ногтях, приводя руки в чистоту.
Он не расплатится, взял его на понт Череп, не отрываясь от чтения какого-то маленького томика.
Сойдет?
Саня положил на стол один «грави» из рюкзака. Бунчук помотал головой. Вздохнув, одиночка положил второй. Долговцы молчали неужели он не закончил? Когда на стол лег третий, Череп повернулся к Унылому:
Ты ими гадишь что ли? Эх, Унылый...
Здоровяк вынул из ящика стола большой кусок вяленого мяса в специях.
У тебя же холодильник в доме есть? уточнил Череп.
Нет. Откуда?
От тебя всего ожидать можно, он отрезал ему широким ножом четверть от шмата, завернул в газету и сунул в руки. Чтоб за сегодня сожрал. Потом еще зайдешь, добавлю. Хлеб, масло, вообще еда дома есть?
Угу, вместо «спасибо» ответил Саня, сунул в рюкзак покупку да направился к выходу. Долговцы привыкли к нему. Иногда у мужика в самый непредсказуемый момент садится внутренняя «батарейка», и он резко сбегает. Это был именно тот случай. Сегодняшний день для Унылого слишком насыщенный. Он утомился и больше всего на свете хотел в свою берлогу.
А там Рита! Дочка стояла на крыльце и курила. Она намеревалась сразу же начать болтать с папкой, но тот вручил ей вкусненький подарок и попросил не беспокоить по меньшей мере десять минут. Что ж, она тоже привыкла к своему отцу, хорошо его понимала. Поэтому Саня остался сидеть в прихожей, отдыхая от внешнего мира.
Все свалилось в кучу внутри его головы. Эта машина, на которой катается только Леха, Таченко, вцепившийся в ценных кадров мертвой хваткой, Град с «северным сиянием»... Унылый начал думать, будто он попросту уверовал в то, что живет в Зоне, хотя на самом деле он где-то в желтом доме лежит пациентом, и скоро настанет пора пить таблетки, прерывающие связь с космосом. Потому как события достигли критической массы и перестали восприниматься
им за реальность.
Абсолютно убитый, серый, морально выгоревший и опустошенный Лисицын вернулся на склад. Сам забыл зачем. Там его встретил Лермонтов. Оба сели покурить на ступеньки крыльца. Обоим было на что пожаловаться.
Я так старался, еле слышно, чтобы не мешать соседям, произнес Лермонтов, глядя на фасад НИИ, а всю краску сожрал выброс. Вы посмотрите! Словно я к этим панелькам вообще не притрагивался.
Недавно разрисованный муралом главный корпус уродливо серел, как пасмурное небо. На фоне потрясающего заката он выглядел особенно неуместно. Леня немного преувеличил. Местами остались кое-какие пятна, но и те наверняка истлеют при следующем стихийном бедствии Зоны.
Я три недели без перерыва убил на то, чтобы сделать что-то такое... запоминающееся. Грандиозное. А запомнят это только как самый грандиозный провал года.