Не смотрите так на меня, сотник. Стряпню денщика можно с трудом назвать едой. Мой приболел, дали первого попавшегося, вот и мучаюсь.
Что-то зад кольнуло уже не первый раз. Собрал всех командиров.
Чует моя задница не хорошее, голуби вы мои. Значит такая диспозиция. Андрей, своих расположишь у того кустарника. Рома ты со своими, чуть вправо. Спать в готовности к бою, в цепи. Всё, отбой.
Как прошел рейд? спросил подсевший рядом Шувалов.
Всё как планировал, с небольшими изменениями. Вы то, как оказались в этой компании, Александр Константинович?
Хотел быть рядом с вами, чтобы при необходимости оградить от стороннего давления.
Хотели как лучше, а получилось, как всегда.- Сказал я со вздохом.
Надо запомнить, очень меткое высказывание.- улыбнулся Шувалов.
Глава 3
Чего стоим, остановить этих баранов и в штыковую, выполнять.
Вытянулись жидкой цепью, стали останавливать бегущих. На меня набегает солдат с круглыми глазами, в которых плескается страх, отчаянье и больше ничего. С ходу отвешиваю ему оплеуху.
Кажется, сосуд лопнул.
Штык примкнуть и за мной.
Следующим оказался унтер, затормозил, увидев меня. Взгляд осмысленный.
Унтер, мать твою, куда бежим? спросил я обычным голосом.
Останавливай бойцов и строй шеренгу, в атаку пойдём.
С трудом, с криками, пинками, оплеухами и матом, о великий и могучий русский мат, это наше всё, хотя в этом времени он не так разнообразен, как в наше. Стало что-то получаться, к формирующейся шеренге, жидкой и малочисленной, стали присоединяться солдаты по одному, двое, группами. Среди хаоса появился островок стабильности и все паникующие стали присоединяться к нам, видя в нас спасение. Горцы, преодолев сопротивление, стали выскакивать перед нами. В шеренге стояло больше семи десятков солдат, и к шеренге продолжали присоединяться солдаты, торопливо примыкая штыки. Дальше тянуть не было возможности, горцы перешли в атаку.
Вышел в середину шеренги. С боку Аслан и Саня, остальные в шеренге.
Не сыы славяне, прорвёмся. В атаку, ура.
Стреляю из пистолета в бегущего на меня, готов. Выхватываю шпагу, в левой кинжал и понеслась душа в рай. Всё остальное пропало, мир сузился до круга в пять метров в диаметре. Режу, колю, рублю, хрипы, стоны, звон стали. Краем глаза вижу, как справа от меня рубиться Аслан, турецким клычом, слева Саня. Они прикрывают, а меня несёт, руки сами делают все, что необходимо. Начинаю чувствовать усталость, махать железом десять минут, да ещё в таком темпе, это очень непросто. Пространство вокруг меня очистилось, и в этот момент передо мной, появился просто гигант. На голову выше меня, в большой папахе, лицо, почти полностью заросшее бородой. Черкеска порвана и порезана в нескольких местах. Он что-то орёт и наносит рубящий удар. Слить его не получилось, я просел и руку пронзила боль, но клинок выдержал удар. Гигант занёс шашку для следующего удара, я понимаю, что не успею выставить защиту, правая рука онемела. Рывком сблизился с противником, почти вплотную, и левой нанёс удар кинжалом, снизу вверх, в печень, и ещё провернул его. Слышу рёв боли, ответки не жду, такая боль парализует, вдруг удар по голове, слева, и темнота, не мгновенная, а постепенно нарастающая. Где-то на самом краю сознания слышу.
Командира убили.
Успеваю подумать,
Не дай бог, опять паника начнётся.
Понимаю, что не убит, а ранен, но от этого легче не стало, окончательно теряю сознание.
Пришёл в себя от чувства, что кто-то мокрой тряпкой протирает лицо. Сознание выплывает из вязкого тумана. Слышу отрывочно доходящие до меня слова и резкий, неприятный запах крови. Он забивает
все остальные запахи, нет, еще запах жжёного пороха, кислый и вонючий.
Савва, как он? голос Андрея.
Дышит, только кровью весь залит. Не пойми его, али этого борова.
Пытаюсь открыть глаза, но не получается. Отчаянный страх потери зрения приводит меня в чувство и я хочу руками очистить их. Попытка сесть вызывает волну тошноты и рвотный позыв выворачивает пустой желудок. Несколько раз меня скручивает.
Чего рот раззявил, держи за плечи. орет Савва на кого-то.
Жив, командир, жив, повторяет радостно он ты блевани, командир, не держи.
Наконец меня отпустило.
Что с глазами? Не могу их открыть?
Так-то кровь на лице спёклась, вот и слиплось все. Счас умоешься и всё наладится.
Я сидел и старался не делать резких движений, лишенный возможности видеть.
Аслан, давай быстрее, воду тащи.
Слышу, кто-то торопливо приблизился.
Слава Богу, живой. голос Андрея дрожит от волнения Чего разорался «убили», чурка с ушами.
Как этот боров подмял под себя командира, вот и спужался я, виновато оправдывался Саня.
Принес, вода, запыхался Аслан.
Савва пытается умыть меня.
Я сам,
Нащупал руками ведро и щедро плесну на лицо холодной воды. Сразу полегчало, головокружение отступило, проснулась жажда. Промыл глаза и свет резанул по ним. Оглядываюсь кругом и вижу радостные лица Саввы, Андрея, Аслана, всех моих ближников.
Пошатываясь пошел к ручью помыться, все двинулись со мной.
Вы что, собрались и по нужде со мной ходить? А ну брысь, делами заниматься. Достаточно Саввы и Аслана, позже доложите. Снял одежду, которая сильно пропиталась кровью и стал мыться, тщательно смывая запёкшуюся кровь. Холодная вода хорошо освежила, привела в чувство. Ощупал голову и обнаружил большую шашку на левой стороне темени. Видимо когда я нанес удар кинжалом, мой противник, от боли, рефлекторно, резко опустил правую руку с шашкой и ударил меня по голове медным оголовьем рукояти. Учитываю его силу, удар получился не слабый. Прикосновение к гематоме вызвало боль, заставив меня морщиться.