Вот принес, говорит дядя, широко улыбаясь.
Что это? интересуюсь я и тоже улыбаюсь.
Каблуки!
Какие каблуки? При чем здесь каблуки? Удивляюсь. Ничего не понимаю.
Какие? Дядя начинает развязывать мешок. Известно какие. Высший сорт.
Это ты брось! соскакиваю со стула и мешаю развязывать мешок. Я тут при чем?
Так к вам приказали обратиться!
Кто?
Вахтер внизу! А потом это, он бросается к моему столу, и хватает табличку, стоявшую на ней. Вот, я сразу заметил. Он ставит на место табличку и снова начинает развязывать мешок. Так что принимайте.
Рассматриваю табличку. «Тишкин А. Г.» Все правильно, Тишкин это я. А дальше. Я замираю от ужаса: «Старший инспектор по приемке каблуков». Да, все верно. Когда-то я и в самом деле принимал каблуки.
Дядя между тем мешок уже развязал и залез в него с головой. Наверное, ищет свой лучший экземпляр.
«Надо его кому-то сплавить». Тороплюсь.
«Жукову?» Так он на курсах филуменистов. Зуев и Сидоров на семинаре «Живопись и дети». Иванов на курсах эсперантистов.
«Стоп! осенило меня. Прошечкин. У него завтра курсы по рыбоводству начинаются. Так что он здесь».
В общем, так, гражданин, хватаю его мешок и тащу к дверям. Дядя за мной. Сейчас скажу, куда вам. Дядя хватает мешок и тащит его обратно. Вы что, глупый? возмущаюсь я. Не хотите сдавать каблуки?
Хочу! возражает дядя.
Тогда слушайте Сейчас пойдете по коридору, третья дверь налево
«Нет, все-таки занятия прикладной математикой делают ум изобретательным», думаю я, закрывая дверь за дядей.
Проходит ровно пятнадцать минут. Вдруг дверь с шумом открывается. Врывается Прошечкин, а за ним дядя в замшевом пиджаке и кирзовых сапогах.
Нет, ты посмотри какой каблук, опять начинает песню дядя. Он извлек его из мешка и вертит перед самым моим носом.
Я присмотрелся и мать честная! Это надо же! Ну, точь-в-точь такой же на моем правом ботинке. Старом. С левого каблук уже год как потерял, и теперь ботинки пылятся где-то в кладовой.
На́ тебе два рубля и вываливай сюда, говорю я дяде.
Два рубля? За такой каблук? Не отдам ни за что.
Он начинает рыться в мешке.
Ты смотри, какой товар! И все согласно
ГОСТу. Он преданно на нас смотрит, но у меня денег больше нет.
А! не выдерживает Прошечкин. На! Он протягивает дяде три рубля и тридцать копеек
Домой я летел, как на крыльях.
«Завтра же записываюсь на курсы по приемке каблуков. Я вам покажу прикладную математику, грозился я, сам не зная кому Ученье свет».
БАСНИ
Константин Берегов
БАБОЧКА И ЖУК
Резвушка-Бабочка сидела на заборе
И, шевеля роскошным крылышком слегка,
О чем-то думала. И вскоре
Увидела внизу изящного Жука.
Хоть и сама она красавицей слыла,
Но тут от восхищенья замерла.
Жук полз, кивая головой любезно,
Его блестящая спина
Была черна,
Как бездна
У Бабочки и волю и движенья
Сковал какой-то сладостный испуг:
Ах, вскрикнула она, вот если б этот Жук
Мне сделал предложенье,
Была бы я счастливей всех подруг!
Но рядышком присевшая Пчела
Сказала Бабочке:
А ты узнай-ка лучше,
Где этот Жук
проводит вечера.
А где?
В навозной куче.
Да, Бабочки, избрать дружка
Сложней,
чем подобрать обновку.
Иная увлечется лакировкой
И выберет
навозного жука.
ГУСЬ-ХВАСТУН
На птичий двор с прогулки возвратясь,
Гусь начал важничать, хвалиться.
Я всесторонне развитая птица,
Какой весь свет не видел отродясь.
Я все могу, что захочу:
И бегать по земле, и плавать я умею,
Задумаю, так полечу
На это крылышки имею.
И спеть могу га-гармонично!
И оперение мое довольно симпатично.
А вот, к примеру, индюки
Так все сплошные дураки,
И куры тоже дуры
Постой, хвастун, постой,
Гуся оборвала Хохлатка.
Ты призови себя к порядку.
Чего ты хвалишься собой?
Умеешь бегать, говоришь?
А сможешь ли догнать хотя бы Мышь,
А убежишь ли от Лисицы?
А так, как Голубь, полетишь,
Хоть он и не из быстрых птиц
(Быстрей летает Сокол)?
А плавать? Можешь ли, как Окунь?
Теперь скажу о пенье:
Чтоб выслушать твое «Га-га»,
Большое надобно терпенье,
Приятней слушать даже Петуха
Итак, коль разобраться строго,
Ты хвалишься, а между тем
Владеешь многим понемногу,
А в совершенстве-то ничем!
ШЛЯПА И БАШМАК
Мужская Шляпа с дамским Башмаком
Негромкий разговор вели в прихожей.
Признай, Башмак, что жребий твой ничтожен.
Я б в положенье унизительном таком
Не прожила бы и мгновенья:
Хозяйка трет без сожаленья
Твою подошву о паркет, асфальт
Тебя, Башмак, мне жаль!
То ль дело я! Своим велюром
Густую покрываю шевелюру.
Хозяин мой из тех мужчин,
Которым жалован высокий чин,
А я на голове его.
И, стало быть, я выше!..
Но Шляпу тут прервал Башмак:
Потише!
Чего расхвасталась ты так?
Не замечаешь ты, зазнайка,
Что твой хозяин и его высокий чин
И ты же, Шляпа, иже с ним,
Под башмаком моей хозяйки!
КОРОВА И СЕДЛО
Корова в стаде на лугу
Подруге говорила:
Похвастаться могу,
Какую я вчера диковину купила
Сила!
Сто семьдесят целковых отвалила!
Зато уж вещь. Такую никому
Из вас иметь не приходилось. М-му!
Подруге любопытно:
Что мычишь?
Скажи-ка лучше, купила что ты?
Скажу, коль любопытством ты горишь.
Седло ненашенской работы!
Такое, знаешь ли, под цвет волны,
Прошито строчкой необыкновенной,
А кожа на заклепочках стальных
И стремена из полиэтилена.
М-м Говоришь, отличная работа?
Быть может но одно я не пойму:
На что сдалось тебе седло-то?
Да что ж тут не понять?
Стремлюсь от жизни не отстать!
Ведь жизнь, как парус на ветру,
За ней попробуй угонись-ка!
Мои соседи по двору
Кобылы Сивка с Лыской
Давно уж седлами обзавелись.
А что я, хуже?
Нет, шалишь!
Гонясь за модой,
Нельзя пренебрегать природой,
Не зря о вещи родилось присловье:
Она подходит,
как седло корове!