Собравшийся в Москве в эти дни «Конгресс соотечественников» из потомков родовой российской знати тоже оказался в центре событий. Долгие годы эти люди Голицины, Шереметьевы, Воронцов, Толстые боялись возвращаться на Родину. Их уговаривали, убеждали, стыдили демократия необратима. Сейчас, шарахаясь от танков, вздрагивая от визга гусениц и рева моторов, они поняли, что приехали вовремя. Милая Родина преподнесла им очередное чудо. «Умом Россию не понять»
В Белом Доме появился Гдлян и другие ранее арестованные депутаты. Гдлян доложил Ельцину, что спецназ КГБ в Балашихе блокирован, сидит без связи и не собирается ничего предпринимать. Ельцин уже знал это лучше Гдляна.
В этот момент произошла сенсация в Белом Доме появился сам Мстислав Ростропович великий музыкант, изгнанный в свое время из СССР. Ростропович давно приобрел всемирную известность и как первая виолончель мира, и как несгибаемый борец за права человека. Он и его жена певица Галина Вишневская давно уже были гражданами США, гордостью Америки. Неоднократно их принимали в Белом Доме президенты Соединенных Штатов. Будучи на гастролях в Берлине, Ростропович узнал, что делается в Москве, и бросился в аэропорт. Он прилетел в Москву и, оформляя визу, заявил, что прибыл на «Конгресс соотечественников». «Вас на конгресс?» спросил шофер заказанной машины. « Я этот конгресс!» ответил Ростропович, направляясь в Белый Дом, на этот раз российский. К нему была приставлена специальная охрана, поклявшаяся погибнуть, но защитить великого соотечественника
Получив сообщение, что в Белом Доме появился Ростропович, Крючков побледнел: наверняка, это личный посланник президента Буша. Посол США в Москве Метлок как раз накануне путча уехал в Вашингтон, завершив выполнение своих обязанностей. Новый посол, Страус, еще находился в Вашингтоне, заявив, что не собирается
вручать верительные грамоты «хунте». Что привез Ростропович Ельцину? Какие инструкции? А может быть, и не инструкции, а что-нибудь почище? Из сообщений и по радио, и из собственных источников Крючков знал, что вокруг Белого Дома и в самом здании нагнетается истерия неизбежного нападения на резиденцию Ельцина. Революции нужна кровь, нужны мученики. Циничный ум председателя КГБ уже предвидел, чем это кончится. Где-нибудь «случайно» взорвется граната или прозвучит из темноты автоматная очередь. Погибнет человек десять, а остальные разнесут Москву по кирпичику.
Нападать Крючкову на Белый Дом было уже нечем. «Альфа» после событий прошедшей ночи взбунтовалась. Зомби-роботы оказались людьми. Часть исчезла, а остальные, собравшись в спортзале на своей базе, наотрез отказались участвовать «в этих играх». С них достаточно воспоминаний о Вильнюсе, а впечатление сложилось такое, что вчерашняя операция (неожиданное появление десантников у Белого Дома и неприбытие вертолетов) была задумана специально, чтобы уничтожить их всех как опасных свидетелей. На секретных частотах их передатчиков звучали угрозы и призывы сложить оружие.
Связь со спецназами в Балашихе и других подмосковных базах была прервана. Что там случилось, Крючков еще не знал, но внезапное появление Гдляна и Уражцева в Белом Доме говорило о том, что в лучшем случае спецназы объявили нейтралитет.
Пропал Плеханов. Три оперативные группы, посланные на его поиски, еще не вернулись. Сама собой выстраивалась логическая цепь: Плеханов нашел «КЕЙС» Президента и был захвачен противником. Прошибал холодный пот. Если же его захватили люди Ельцина, то это, пожалуй, еще хуже. Крючков понимал, что попал в ловушку. Он дозвонился до Язова.
Маршал был подавлен: он отдал приказ отводить войска в места постоянной дислокации. Он постеснялся сказать Крючкову, почему так поступил. Все центры связи Министерства обороны уже контролировались Шапошниковым.
Именно этому на бесконечных учениях обучались десантники генерала Грачева и спецназ генерала Михайлова. Быстро, без шума захватить все средства контроля, управления и связи потенциального противника. Главкомы видов вооруженных сил и командующие направлениями звонили Язову, врывались в его кабинет, убеждая маршала порвать с «хунтой». Это испанское слово было у всех на языке. «Но я же не мальчик, не поднимая глаз, отвечал Язов, чтобы бегать туда-сюда. Буду отвечать»
Кровь у здания Белого Дома, как и предполагал Крючков, уже не могла не пролиться, и она пролилась. Откуда-то из темноты появились несколько БТРов. Водители были пьяны. Часть из них успела остановиться, но один с бортовым номером 306 врезался в баррикаду. Когда он дал задний ход, на него впрыгнули добровольцы, пытаясь ослепить обезумевшую бронемашину брезентом. В суматохе солдаты открыли стрельбу (двое суток они ждали нападения боевиков со «Стингерами»). В итоге под гусеницами погибли три человека, обессмертив навсегда свои имена
Военные патрули, поддерживающие режим комендантского часа, испуганно жались к стенам домов. На неосвещенных улицах горели танки. Слышалась стрельба. Потерявший голову генерал-полковник Калинин понимал, что его песенка спета. Связь с войсками округа и комендантами районов пропала (десантники перестарались). Понимая, что именно его сделают ответственным за происходящее на улицах Москвы, Калинин сел писать рапорт, обвиняя в случившемся «хулиганские элементы, находящиеся в нетрезвом состоянии». В этот момент к нему прибыл порученец от Язова. «Комендантский час отменить, войска с улиц убрать». «У меня нет связи», сказал Калинин. Связь обещали наладить.