Весь день на Лубянке непрерывно звонили телефоны. Огромная армия «стукачей» непрерывно сообщала об обнаружении все новых и новых «агентов влияния», которых необходимо было фиксировать. Напрасно сам Крючков выступал по внутреннему телеканалу, успокаивая сотрудников. Никто ему не верил. У рядовых чекистов не было своих бункеров. Те, кто был поумнее, понимали, что случилось что-то неожиданное, если Крючков вспомнил о бункере, и тоже нервничали.
Тут с Крючковым со Старой площади связался Шенин и стал сообщать очень неприятные новости. Главный идеолог был подавлен. Партийные директивы, переданные ночью, спустились до райкомов, а дальше идти уже было некуда. Мобилизовать коммунистов не удалось. Первички либо уже были разогнаны на предприятиях, либо сидели тише мыши, парализованные страхом. На требование первого секретаря МГК Прокофьева к Моссовету и мэрии явиться, как в старые добрые времена, в горком для получения инструкций, ответили матом. Пуго изменник. Подчиненный ему ОМОН охраняет Моссовет, имея приказ здание захватить, но это еще были цветочки. В Ленинграде прилетевший из Москвы Собчак просто разогнал местную Комиссию по чрезвычайному положению, сформированную первым секретарем Гидасповым. Неожиданно явившись на заседание комиссии, Собчак напомнил всем присутствующим, что они государственные преступники, и их ждет суд похуже Нюрнбергского, перечислив при этом все соответствующие статьи и сроки. Его поддержали не только Самсонов, но и Курков с Крамаровым, Более того, во главе омоновцев и «чекистов-предателей» Собчак явился на ленинградское телевидение, отстранил в очередной раз от должности местного начальника, подлого труса Петрова (бывшего работника обкома), и объявил всему городу, что в ГКЧП сидят преступники, чьи приказы нельзя выполнять, а тот, кто это собирается делать, сам автоматически становится преступником. Обком просит прислать откуда-нибудь войска, чтобы навести порядок.
Из Риги звонил Рубикс. Он уже провел пресс-конференцию, объяснив, что отныне будет существовать только КПСС, а остальные партии запрещены. Не очень умно, конечно. Но дело в другом. Генерал Кузьмин ничего не предпринимает. Флот исчез. В других республиках все то же самое.
Из Киева звонил Гуренко. Кравчук изменник и сепаратист. Генерал Чичеватов ничего не предпринимает. В городе идут митинги. Снова готовятся стать все шахты в стране и не только шахты.
Крючков выслушал Шенина спокойно и позвонил Язову. Подошел Моисеев. Выслушал. Взглянул на карту электронную карту обстановки гордость Генерального штаба. Подумал. Из Пскова на Ленинград можно двинуть примерно 150 танков и 50 БТР Псковской дивизии. Остальные пойдут на Таллинн. Неплохо бы сейчас переподчинить Витебскую дивизию снова Министерству обороны. Она составит второй эшелон в действиях на Ленинградском и Прибалтийском направлениях.
Позвонил Кузьмину в Ригу, Командующий Прибалтийским округом стал объяснять, что нет достаточных сил, чтобы выполнить возложенную задачу. Подойдут танки из Пскова и Витебска начнем действовать. Необходимо будет поддержка флота, а с моряками весь день не установить связи. Никто не знает, куда девались адмиралы. Похоже, что все вызваны в Москву к Чернавину.
В Киеве Чичеватов стал объяснять, что не понимает задачи. В Киеве все спокойно. Зачем ему туда вводить свои части. К тому же, против все руководство республики. Нет, он не возьмет на себя такой ответственности. Присылайте кого-нибудь из Москвы пусть распоряжается. В Киев вылетел главком Сухопутных войск Варенников.
Ожидая результатов переворота, в Кремле сидел будущий генсек и Председатель Президиума Верховного Совета Лукьянов. Немногочисленные депутаты Верховного Совета, сумевшие пробиться к нему, ничего толком не могли понять, кроме того, что сессия Верховного Совета назначена на 26 августа. На вопросы о Горбачеве Лукьянов одним отвечал, что президент тяжело
болен у него инфаркт, обширный инфаркт, Раиса Максимовна в обмороке. Другим что президент здоров, он в курсе дела и ожидает развития событий на даче. Вы же знаете Горбачева
Сам президент в Форосе слушал радио «Свобода». В кладовке «нашли» старый приемник, сменили батарейки. Узнав, что объявлено о его тяжелой болезни, Горбачев все понял. Он тяжело болен, а завтра объявят о его кончине. Быстро приняли решение не принимать извне никаких продуктов могут отравить. (О, наше средневековье!) Справились у повара продуктов оказалось на три дня. Решили продержаться. У зятя нашлась(?) видиокамера. Записали на пленку заявление о случившемся на даче и стали думать, как передать пленки «на волю»
Радио «Свобода» слушал с неменьшим удивлением и майор Владимир Дегтярев замполит спецподразделения пограничников, охраняющих дачу Горбачева по периметру колючей проволоки, опоясывающей несколько квадратных километров дачной территории. Ссылаясь на какие-то источники в Москве, «Свобода» сообщала о двух полках КГБ, оцепивших дачу президента. Личный состав этих полков настоящие «зомби» убивают каждого, кого прикажут. Это были странно. Никаких дополнительных команд спецподразделение, вооруженное только штык-ножами, не получало. Не получало и подкреплений. Режим охраны оставался прежним. На трассе Севастополь Ялта тоже все было спокойно. Два милицейских поста, как обычно. Никаких войск.