очень давно было вами решено, то это поставило перед римлянами тяжелую необходимость терпеть несправедливости с вашей стороны из-за родства с вами. 4. А дабы вы не замыслили еще какого-либо беззакония против нас, либо по принуждению правителей государства, либо обманувшись на этот счет, существует одна возможность защиты и предосторожности: всем стать гражданами одного и того же государства и всем считать его отечеством, и, пользуется ли оно счастьем или испытывает несчастья, каждому нести положенную ему судьбой долю. Но пока исходя из различных намерений, что ныне и происходит, мы с вами будем выносить решение о большом и малом, не бывать между нами прочной дружбы. Тем более, если те, кто первым замыслив зло, ожидают, что в случае успеха они получат преимущество, а потерпев неудачу, не подвергнутся по причине родства никакому возмездию, в то время как те, на которых совершено нападение, оказавшись в подчинении, претерпят крайние бедствия, а спасшись, словно враги, не вспомнят зла, что и случается в настоящее время. 5. Так знайте же, что было решено римлянами прошедшей ночью, когда я созвал сенат и предложил сенаторам принять постановление, чтобы город ваш был разрушен и не было дозволено оставить в целости ни одно из строений, ни общественных, ни частных, за исключением храмов; 6. чтобы все обитатели владели теми наделами земли, которыми владеют и сейчас, притом что их не лишат ни рабов, ни скота, ни прочего имущества, и жили бы во все времена в Риме; и чтобы ваша общественная земля была бы разделена между теми альбанцами, кто вовсе не имеет земельных наделов, за исключением владений, принадлежащих храмам, откуда доставляют необходимое для жертвоприношений богам; чтобы я позаботился о строительстве домов, в которых вы, переселившись, будете налаживать свою жизнь, и о том, в каких местах города их расселить, помогая тем из вас, кто более всего нуждается, средствами на обустройство их дел. 7. И чтобы ваш простой люд вошел в состав наших плебеев, распределенный по трибам и куриям, и чтобы в сенат вошли, магистратуры получили и к патрициям были причислены следующие семьи: Юлиев, Сервилиев, Куриациев, Квинтилиев, Клелиев, Геганиев, Метилиев ; и чтобы Меттий и те, кто вместе с ним задумал измену, понесли такое наказание, какое мы установим, рассматривая в суде дело каждого из обвиняемых: ведь мы никого не лишим ни судебного разбирательства, ни слова для защиты».
XXX. Когда царь закончил речь, все, сколько было альбанских бедняков, возрадовались тому, что и в Риме поселятся, и надел земли получат, поэтому они громким криком одобрили то, что предлагалось, а более знатные, имевшие лучшую долю, опечалились, оттого что им придется покинуть породивший их город, оставить прародительские очаги и остаток жизни провести на чужбине; но так как они были поставлены перед тяжелейшей необходимостью, им ничего не пришлось говорить. Когда Тулл узнал о желании большинства, он приказал Меттию защищаться, если желает что-то возразить на обвинения. 2. Меттий же, не в состоянии оправдаться перед лицом обвинений и свидетельств, заявил, что альбанский сенат поручил ему это сделать тайно, когда он вывел войско на войну, воззвав к альбанцам, для которых он и стремился вновь обрести могущество, помочь ему и не допустить, чтобы отечество было порушено, а знатнейших граждан захватили бы на расправу. Так как в собрании возникло замешательство и кое-кто кинулся бежать за оружием, окружавшие толпу по поданному знаку подняли мечи. 3. И когда все были устрашены, Тулл вновь встал и произнес: «Для вас, мужи альбанские, не остается возможности ни бунт замыслить, ни ошибку совершить. Ведь если вы осмелитесь тронуться с места, вы будете вот ими убиты, и показал на тех, кто держал мечи. Так примите же то, что вам предлагают и становитесь отныне римлянами. Ибо вам необходимо сделать одно из двух: или переселиться в Рим, или не иметь более отечеством никакую землю. 4. С рассветом ушел Марк Гораций, посланный мною разрушить ваш город до основания, а всех людей перевести в Рим. А поэтому, зная то, что вскоре случится, прекратите убийства и выполняйте то, что приказывают. А Меттия Фуфетия, который тайно злоумышлял против нас и теперь еще не отказался от того, чтобы звать беспокойных и мятежных к оружию, я покараю так, как приличествует злобной и коварной душе его». 5. От этих слов его возбужденную часть собрания охватил трепет. Лишь Фуфетий, единственный, еще негодовал, пораженный неизбежностью участи, страстно выступал, взывая к договорам, в нарушении которых сам же и был уличен, и даже в несчастьях не оставил своей дерзости. Но ликторы по приказу царя Туллия схватили его, сорвали с него одежды и начали стегать бичами, покрыв
тело многочисленными рубцами. 6. Когда же такого наказания оказалось достаточно, подъехали две парные запряжки, к одной из них длинными постромками крепко привязали его руки, а к другой ноги; а когда возничие погнали упряжки в разные стороны, несчастный, которого било о землю и тащило каждой повозкой в противоположном направлении, скоро был разорван на части. 7. Такая выпала Меттию Фуфетию позорная смерть, а над друзьями его и сообщниками в предательстве царь устроил суд и уличенных из их числа казнил по закону о дезертирах и предателях.