XII. Таковы были
высказаны обоими военачальниками доказательства первенства того или иного полиса. В итоге сошлись на предложении римлянина. Ведь все присутствовавшие на встрече альбанцы и римляне, хотевшие положить скорейший конец войне, надумали разрешить спор с помощью оружия. А когда пришли к согласию в главном, задумались о количестве бойцов, причем каждый из военачальников имел на этот счет свое мнение. 2. Так, Тулл желал, чтобы исход войны был решен наименьшим числом людей: иными словами, единоборством славнейшего альбанца с доблестнейшим римлянином, и готов был сам сражаться за свое отечество и призывал альбанца к такому же подвигу, заявляя, что тем, кто взял на себя командование войском, в высшей степени пристали битвы за власть и господство не только в том случае, когда они побеждают, но и в том, когда терпят поражение от храброго. Он также перечислял полководцев и царей, которые решили подвергнуть собственную жизнь опасности за свои общины, считая недостойным изведывать почестей много, а опасностей мало. 3. Альбанец же полагал правильным, чтобы города рисковали малым числом мужей, но относительно сражения один на один не соглашался. Он заявлял, что тем, кто предводительствует войском и стремится получить верховенство лично для себя, битва за власть один на один годна и необходима, но для государств, коль скоро они спорят о первенстве, риск единоборства повезет им больше или меньше не только ненадежен, но и позорен. 4. И он предложил, чтобы от каждого города боролись между собой на глазах у всех альбанцев и римлян трое избранных мужей. Потому как такое число наиболее подходит для разрешения всякого спора, ибо заключает в себе и начало, и середину, и конец. С этим мнением согласились и римляне, и альбанцы, после чего встреча была закончена, и участники разошлись каждый по своим лагерям.
XIII. Затем, созвав войска на собрания, военачальники разъяснили своим воинам то, что они обсудили лично между собой и на каких условиях порешили закончить войну. И после того как оба воинства с большим воодушевлением утвердили соглашение, центурионами и рядовыми овладело удивительное рвение, поскольку очень многие желали отличиться в сражении и спорили не только на словах, но и на деле, выказывая свое честолюбие, так что военачальники пришли в замешательство в выборе наиболее достойных. 2. Дело в том, что каждый, кто гордился славой предков или выдавался телесной крепостью, либо создал себе славу своими руками или смелостью, либо чем-то еще, иначе говоря, всяк, кто был чем-то отмечен, считал правильным, чтобы именно его включили первым в число этих троих. 3. Этому соперничеству честолюбий, долгое время будоражившему и то и другое войско, положил конец военачальник альбанцев: он проникся тем, что какое-то божественное провидение, с давнего времени предвидя будущую распрю между городами, позаботилось, чтобы появились на свет те, кто первым подвергнет себя опасности за них. Принадлежали они к небезызвестным домам и в воинских делах проявили доблесть, и наружностью были прекрасны, и рождение у них отличалось от большинства и было редкостное, удивительное и необычное. 4. Ведь за Горация, некоего римлянина, и Куриация, родом альбанца, одновременно выдал замуж своих дочерей-двойняшек альбанец Сикиний. Этим двоим их жены, в одно время забеременев, родили первенцев тройняшек мужского пола. Родители, восприняв их как добрый знак и для общины, и для своих домов, стали растить и воспитывать их. И бог, как я сказал вначале, поспособствовал им и красотой, и телесной крепостью, и доподлинным благородством духа стать не хуже любого благородного по рождению. Этим юношам Фуфетий и решил вручить судьбу первенства общин и, призвав царя римлян на беседу, сказал ему.
XIV. «О Тулл, похоже, какой-то бог, заботясь о наших городах, проявил свою благосклонность и во многих делах вообще, и в отношении к этой битве в частности. Ведь то, что нашлись те, кому предстоит схватка, и родом не хуже любого, и в воинских делах доблестные, и на вид совершенны, и при этом и те и другие имеют общих прародителей, произошли от одного деда, рождены сестрами и чудеснейшим образом одновременно появились на свет: у вас Горации, у нас Куриации, все это подобно несказанному и незримому поразительному божественному благодеянию. 2. Так что же мы, в самом деле, не подчиняемся этому попечению божества и не выводим на бой за первенство городов тройни братьев? Ведь все возможное, что нам хотелось бы видеть в участниках благороднейшего поединка, присуще этим мужам они не покинут сражающихся, превозмогая трудности, поскольку они братья, и им сделать это будет легче, чем любому другому римлянину или альбанцу; таким образом и спор остальных юношей, который иным способом прекратить
трудно, скорее разрешится. 3. Ведь я догадываюсь, что и у вас, как и у альбанцев, многим любо померяться доблестью, и если мы сумеем убедить их, что некое божественное провидение уже опередило стремления людей, так как само указало на тех, кто на равных примет битву, мы без труда уговорим всех. Ведь они будут считать, что уступят трём близнецам не доблестью, но удачей в игре природы и милостью судьбы, равно благосклонной к обеим сторонам».