LXIII. А на основе каких законов и государственных установлений он добился того, чтобы оба его мероприятия достигли преуспеяния, так вот, обо всем этом я не считаю нужным писать, подозревая, что рассказ будет длинным, и вместе с тем видя, что описание их не нужно для эллинской истории; но о главном, что сможет прояснить в целом намерения Нумы, я в основных чертах расскажу, начав с его упорядочения того, что касается божественных дел. 2. Как бы то ни было, все установления Ромула относительно обычаев и законов Нума оставил в силе нетронутыми, полагая, что все устроено наилучшим образом, а то, что, как ему казалось, было там упущено, стал добавлять. Он выделил много священных участков богам, оказавшимся еще без почитания, воздвиг множество алтарей и храмов, учреждая празднества для каждого из богов и назначив жрецов, которым вменялось блюсти очистительные церемонии, узаконивая священные ритуалы, жертвоприношения и очистительные обряды и много прочих служений и почитаний, сколько не имеет ни один не только эллинский, но даже варварский полис, в том числе и те, кто издавна гордился своим благочестием. 3. И самого Ромула, как явившего величие свыше смертной природы, он постановил почитать под именем Квирина возведением храма и ежегодными жертвоприношениями. Ведь когда римляне не ведали, произошло ли его исчезновение по божественному промыслу или по злому умыслу людей, некто по имени Юлий, потомок Аскания, земледелец и муж непорочной жизни, который ни в чем не солгал бы ради своей выгоды, явившись на Форум, возвестил, что когда он возвращался с поля, то видел, как Ромул удаляется из города в полном вооружении, и когда тот проходил мимо, Юлий услышал следующие слова. 4. «Возвести от меня римлянам, Юлий, что гений, от которого я получил судьбу рождения, возводит меня, завершившего смертный век, в сонм богов; я Квирин». Изложив на письме все законодательство о божественных установлениях, Нума разделил его на восемь частей в соответствии с разделами священнодействий.
LXIV. Один род священнодействий он вручил тридцати курионам, которые, как я сказал, совершают общественные жертвоприношения за курии. 2. А второй род он отдал тем, кого у эллинов называют стефанофорами , а у римлян фламинами; их
так обозначают по ношению повязок и шапок «флам», которые и теперь еще носят. 3. Третий род он назначил начальникам целеров, которые, как я уже говорил, предназначены служить конной и пешей стражей при царях; ведь и начальники целеров отправляют некоторые священнодействия. 4. Четвертый же вид он поручил толкователям ниспосылаемых богами знамений, различающим, чьи указания касаются частных и общественных дел. Их римляне по одному из всех видов гаданий зовут авгурами, мы бы сказали птицегадателями, у них они являются знатоками всех гаданий, всего, что относится к явлениям на небесах, в воздухе и на земле. 5. Пятый же он вменил девам, охраняющим священный огонь; они называются у них по богине, которой служат, весталками. И сам Нума первым воздвиг для римлян храм Весты, а также назначил дев ее жрицами. Так как изложение того требует, то о них необходимо сказать вкратце самое существенное. Действительно, у многих римских писателей на эту тему есть и такое, что требует рассмотрения. Ведь те, кто тщательно не вник в суть этого вопроса, выносят о нем пустые и необдуманные суждения.
LXV. Как бы то ни было, некоторые из неискушенных писателей приписывают сооружение храма Весты Ромулу, считая невозможным (ибо город был основан мужем, достаточно опытным в пророчествах), чтобы он не построил сначала общий очаг полиса, тем более что основатель был воспитан в Альбе, где с давних времен был возведен ее храм и его мать была жрицей Весты; а те, кто разделяет священнодействия в ее честь на два вида одни совершаются публично за государственные дела, а другие частным порядком за домашние дела, говорят, что Ромул испытывал сердечную необходимость в том, чтобы почитать эту богиню обоими видами священнодействий. 2. В самом деле, для людей нет ничего более насущного, чем общий очаг, и для Ромула, когда он начинал, в соответствии с унаследованными им традициями рода, это ближе всего касалось его, ибо его предки принесли с собой святыни из Илиона, причем мать его была жрицей. И потому-то представляется, что приписывающие сооружение святилища скорее Ромулу, чем Нуме, вообще-то говорят правильно, ведь когда город заселялся, сначала надо было установить очаг и притом человеком, опытным в божественной мудрости; что же касается сооружения нынешнего храма и прислуживающих богине дев, то этого они не знают. 3. Ведь и не в том месте, в котором сейчас охраняется священный огонь, Ромул почтил богиню (безусловное доказательство чего в том, что оно находится снаружи так называемого Квадратного Рима, который он обнес стеной; но святилища для общего очага все воздвигают в наиболее укрепленном месте города и никто вне стен). Ромул не установил служения богине с помощью дев, так как, по-моему, он помнил о страданиях матери, которая, будучи служанкой богини, потеряла девственность, так что из-за воспоминаний о собственных горестях он будет лишен возможности наказать по отечественным законам какую-нибудь из жриц, если обнаружит ее погубленной. 4. Поэтому действительно Ромул не устанавливал общего святилища Весты и не назначал ей жрицами дев, но, сложив в каждой из тридцати курий очаг, у которого приносили жертвы члены курий, он сделал жрецами глав курий, подражая обычаям эллинов, которые еще существуют в древнейших из полисов. Во всяком случае, так называемые у эллинов пританеи являются святилищами Гестии, и заботу о них осуществляют люди, имеющие наибольшую власть в общине.