затмилось и всеобщая тьма объяла землю, словно настала ночь, и что при кончине Ромула случилось то же самое несчастье. 7. Итак, как передают, Ромул, основавший Рим и первый поставленный там царем, получил в удел такую кончину. Он умер, не оставив после себя никакого потомства, процарствовав тридцать семь лет, пятидесяти пяти лет от роду. В самом деле, он стал царем совсем молодым, в восемнадцать лет, с этим согласны все, кто излагает относящиеся к нему истории.
LVII. А на следующий год никакой римский царь не был избран, но особая магистратура, которую называют междуцарствием , взяла на себя надзор за общественными делами, причем создана она была следующим образом: включенные в сенат Ромулом из патрициев, числом двести, как я говорил, были распределены по декуриям . Затем, бросив жребий, они поручили первым десяти, на кого он выпал, отправлять в государстве высшую должность. 2. Но они царствовали не все вместе, а каждый по отдельности в течение пяти дней, имея фасции и остальные знаки царского достоинства. После истечения срока своих обязанностей первый передавал правление второму, а тот третьему, и так продолжалось вплоть до последнего. По окончании отведенного им пятидесятидневного срока правления первых десяти, следующая десятка принимала власть, а от них в свою очередь новые. 3. Когда же народ, раздраженный подобной переменой власти, порешил положить конец правлению десяти, ибо люди не обладают одинаковыми наклонностями и природными данными, сенаторы, созвав народ на собрание по трибам и куриям, позволили рассмотреть вопрос о способе правления предпочитает ли он вручить бразды власти царю или ежегодным магистратам. 4. Но народ не принял выбора на себя и передал решение дела сенаторам, заранее признав ту форму правления, какую бы они ни установили. А всем сенаторам казалось, что следует учредить царскую власть, по поводу же того, кто будет править, начался раздор, от какой именно стороны будет царь. Ибо одни полагали, что надо назначить правителя полиса из старших сенаторов, другие же что из добавленных, которых называли «новыми».
LVIII. Поскольку спор затянулся, то в конце концов сошлись на таком решении: выполнить одно из двух либо предоставить старшим сенаторам право объявить царя не из их среды, а обязательно кого-либо другого, кого они сочтут наиболее подходящим, либо младшим сделать то же самое. Старшие приняли выбор на себя и, обстоятельно посовещавшись, одобрили следующее: поскольку сами они, согласно договору, от верховенства отстраняются, то и никому из приписанных сенаторов власти не прибавлять, а поставить царем какого-нибудь человека извне, но такого, чтобы он не примкнул ни к одной группировке, как наилучшее средство для искоренения распри. 2. Обсудив это, они наметили человека, родом сабинянина, сына Помпилия Помпона, знатного мужа по имени Нума, пребывавшего в самом рассудительном возрасте, около сорока лет, и обладавшего наружностью, полною царского достоинства. 3. Благодаря своей мудрости он пользовался огромной славой не только среди куретов , но и среди живущих окрест. Приняв такое решение, сенаторы созвали людей на народное собрание и тогдашний междуцарь от лица сената заявил, что по единодушному мнению будет установлено царское правление, сам же он, как наделенный полномочиями по принятию решения о царской власти в полисе, выбирает Нуму Помпилия. И после этого он назначает послов из числа патрициев и отсылает их к нему для наделения сего мужа властью в третий год шестнадцатой Олимпиады, победителем в которой в беге на стадий стал Пифагор Лаконский.
LIX. Итак, касательно сказанного я не имею ничего возразить тем, кто оставил свидетельства об этом муже, а вот о последующем я затрудняюсь говорить с определенностью. Ведь многие написали, что Нума был учеником Пифагора и что именно тогда, когда римский полис назначил его царем, он проводил время, занимаясь философией в Кротоне. Но время жизни Пифагора противоречит этому рассказу. 2. Ибо Пифагор жил не только на много лет, но на целых четыре поколения позже Нумы, как мы узнали из исторических повествований. В самом деле, Нума принял царскую власть над римлянами в середине шестнадцатой Олимпиады, а Пифагор проживал в Италии после пятидесятой Олимпиады. 3. Я могу привести еще более красноречивое, нежели упомянутое, свидетельство того, что в исторических сочинениях об этом человеке спутаны времена событий, а именно, что тогда, когда Нума был поставлен
римлянами царем, не существовало еще города Кротона; ведь Мискел основал его в третий год семнадцатой Олимпиады, т.е. на целых четыре года позднее, чем Нума стал править над римлянами. И я не в состоянии признать, что Нума занимался философией одновременно с Пифагором Самосским, процветавшим четыре поколения спустя, или пребывал в Кротоне, в не существовавшем еще городе, когда его призвали на царство римляне. 4. Если же мне позволено высказать собственное мнение, то, по-моему, пишущие о нем соединяют два общеизвестных обстоятельства: пребывание Пифагора в Италии и мудрость Нумы, ведь все согласны, что он был мудрым человеком, и, связывая эти события воедино, они и превращают Нуму в ученика Пифагора, нисколько не исследовав их жизнь, т.е. приходился ли расцвет их жизни на одно и то же время, как я лично проделал. Если только вместо Пифагора Самосского не подставить другого, учившего философии, жизнь которого совпадала с Нумой. Но я не знаю, как это можно доказать, потому что никто из достойных упоминания писателей ни римлянин, ни эллин, насколько известно, не сообщил в историческом повествовании таких сведений. Но довольно об этом.