ее и в чем состоит оскорбление, она отвечала: «Ты услышишь о моих злоключениях, отче, весьма скоро, но прежде окажи мне такую милость: призови как можно больше друзей и родственников, сколь сможешь, чтобы они от меня, жертвы несчастья, а не от других, услышали это. А когда ты узнаешь о постигших меня позорных и ужасных бедах, посоветуйся с ними, каким образом отомстить за меня и за себя самого, и при этом не откладывай надолго».
LXVII. И после того как знатнейшие мужи собрались по спешному и страстному призыву в дом его, как она и просила, она поведала им обо всем случившемся с самого начала. А затем обняв отца, с горькими молениями к нему и к присутствующим, и испросив у богов и божеств быстрой смерти, Лукреция вытаскивает клинок, который скрывала под покровами одежды и наносит единственный удар себе в грудь, вонзив в самое сердце. 2. Вслед за этим женские вопли, причитания и биение в грудь наполнили весь дом, а отец, подхватив ее тело, стал обнимать ее, и звать по имени, и хлопотать, будто она могла оправиться от раны в его объятиях, но та, трепеща и испуская последний вздох, умирает. Присутствовавшим римлянам происшедшее показалось столь ужасным и достойным сострадания, что у всех у них вырвался единодушный крик, что им в тысячу раз лучше было бы умереть за свободу, чем снести такие бесчинства, исходящие от тиранов. 3. Среди них был некий Публий Валерий, потомок одного из сабинян, что вместе с Тацием переселились в Рим, человек деятельный и разумный. Его посылают в лагерь, чтобы сообщить о случившемся мужу Лукреции и вместе с последним поднять все воинство против тиранов. 4. Едва Валерий вышел за ворота, ему попадается навстречу Коллатин, волей божества направлявшийся из лагеря в город, еще в неведении ни об одном из постигших его дом несчастий, а с ним Луций Юний, которому прозвание было Брут (на эллинское наречие слово «Брут» можно перевести как «Тупица»). Поскольку римляне считают, что он стал самым ревностным участником изгнания тиранов, необходимо кратко сообщить о нем, кем он был, от кого происходил и почему получил такое прозвище, которое совершенно ему не подходило.
LXVIII. Отцом Брута был Марк Юний, потомок одного из тех, кто вместе с Энеем вывел колонию, и числился вследствие доблести своей среди славнейших римлян, а матерью была Тарквиния, дочь первого царя Тарквиния. Сам Брут получил воспитание и образование полностью местное, и природа его была таковой, что не противилась никакому добру. 2. Но Тарквиний Гордый, убив Туллия, вместе со многими другими благородными мужами и отца его предал тайно смерти безо всякой вины, воспылав страстью к богатствам, которыми тот владел, получив от предков благодаря их давнему преуспеянию. Вместе с отцом он убил и его старшего сына, который являл благородство духа и мыслей и не выдержал бы того, чтобы не отомстить за смерть отца. Поэтому Брут, юный и совершенно лишенный помощи со стороны родственников, предпринял разумнейшие из всех меры, а именно: решил обмануть всех с помощью своего прозвища, означающего глупость. И все последующее время он сохранял видимость слабоумия, до тех пор пока не настал подходящий момент. Эта видимость и защитила его, так что он не претерпел от тирана ничего ужасного, тогда как многие благородные мужи погибли.
LXIX. Ведь Тарквиний, с презрением относясь к глупости, которую в Бруте предполагали, но которая не была ему присуща, отобрал у него все отцовское имущество, оставив лишь малую часть для каждодневных нужд, и держал его в своей власти словно дитя-сироту, еще нуждавшегося в опекунах. Он даже разрешил ему жить вместе с собственными сыновьями, но не почета ради как родственника, что он выставлял напоказ перед близкими, а чтобы тот веселил юношей бессмысленной болтовней и поступками, и в самом деле похожими на поведение слабоумного. 2. Когда же царь послал двоих своих сыновей, Аррунта и Тита, чтобы те вопросили Дельфийского оракула по поводу болезни (ведь в его царствование какая-то необычная хворь обрушилась и на девочек, и мальчиков, и многие скончались от нее, но с наибольшей жестокостью и без надежды на излечение на беременных женщин, убивая матерей во время родов вместе с плодами их чрева), желая вызнать у бога причину хвори и путь освобождения от нее, он отправил Брута вместе с юношами, чтобы было кого осмеивать и унижать. 3. Когда недоросли явились к оракулу и получили прорицания, за которыми были посланы, они одарили бога приношениями и весьма посмеялись над Брутом, потому что он поднес в дар Аполлону деревянный посох (на деле же он втайне от всех весь его, словно флейту, просверлил и вложил внутрь золотой жезл). После этого они стали вопрошать бога, кому суждено принять власть над римлянами. Бог же объявил
им, что власть достанется тому, кто первым поцелует мать. 4. И вот молодые люди, не поняв смысла прорицания, договорились друг с другом одновременно поцеловать мать, желая сообща держать царскую власть, а Брут, уразумев, что хотел объявить бог, как только достиг Италии, пал ниц и поцеловал землю, полагая, что она мать всех людей. Вот что случилось с этим мужем прежде.