для всех и вел государственные дела зачастую дома, причем в присутствии самых близких ему людей, и очень редко на Форуме. 4. Он никому из тех, кто хотел, не позволял к себе приближаться, если только сам не позовет; с теми же, кто подходил, был не дружелюбным и спокойным, но, словно тиран, тяжелого и сурового нрава, так что впечатление он производил больше свирепое, нежели светлое. И судебные расследования по спорным вопросам, касающимся контрактов, он вел, опираясь не на право и законы, а на свое собственное мнение. Из-за этого римляне дали ему прозвище Суперб, и его предпочтительнее объяснить на нашем языке как «Надменный». Деда же его стали звать Приск, как мы бы сказали, «Старший»: ведь он был тезкой молодого по обоим именам.
XLII. Когда же он решил, что твердо держит власть, подготовив бесчестных сподвижников, с их помощью стал приводить к смертным приговорам многих из числа знатных: первыми же тех, которые враждебно вели себя по отношению к нему и не желали, чтобы Туллия лишили власти; потом же и всех прочих, кого он подозревал, что они считали такую перемену тяжкой, и у кого было большое богатство. 2. Привлекая их к суду, каждого на основании ложных причин, в особенности выставляя предлогом, будто они злоумышляют против царя, обвинители представляли их царю, как судье. Царь же осуждал одних на смерть, других на изгнание, отнимая деньги и у тех, кого убивали, и у тех, кого изгоняли, причем какую-то малую долю жертвовал обвинителям, а большей частью завладевал сам. 3. Итак, многие из влиятельных людей, прежде чем получить «причитающиеся» им наказания, поняв, из-за чего против них строят козни, оставляли тирану город добровольно, и их становилось все больше и больше. Но были некоторые, кто был умерщвлен им тайно, будучи схваченным в доме или в сельской местности, мужи, достойные доброго слова, тела которых так и не были обнаружены. 4. Потом же он уничтожил большую часть сената, предав сенаторов смерти или осудив на вечное изгнание, и создал новый сенат, приведя на почетные места, ранее занятые теми, кто исчез, собственных сподвижников. И даже этим мужам Тарквиний не разрешал ни делать, ни говорить ничего, что он сам не прикажет. 5. Так что много сенаторов, заседавших в сенате, избавившись от тех, кого избрали при Туллии, и до тех пор отличавшиеся от плебеев, которые полагали, что перемена государственного устройства будет им во благо, было наказано (ведь Тарквиний давал им такого рода обещания, обманывая и хитря). Тогда они, поняв, что не участвуют ни в одном из государственных дел, и сами вместе с плебеями лишены свободы слова, начали роптать, подозревая, что будущее ужаснее настоящего, но были вынуждены терпеть злую силу, что была рядом, не имея возможности препятствовать тому, что происходит.
XLIII. А плебеи, видя это, думали, что те страдают справедливо, и наивно радовались тому, что тирания будет тяжкой только для них, а для самих плебеев она будет безопасной. Но и на них немного времени спустя обрушились еще большие напасти. Ведь Тарквиний отменил все законы, написанные Туллием, по которым плебеи получали равные права с патрициями и не испытывали никакого вреда от них из-за долгов, даже таблицы, на которых они были записаны, не оставил, но приказал унести с Форума и уничтожить. 2. Вслед за тем Тарквиний упразднил налоги в соответствии с цензом и вернулся к порядку взимания их, который был раньше. Всякий раз, когда ему требовались деньги, самый бедный вносил одинаковую сумму с самым богатым. Это государственное мероприятие разорило многих плебеев сразу же при первом сборе налога, так как каждый был вынужден внести подушную долю в десять драхм. И он запретил впредь собирать все сходки, на которые сходились сельчане, члены курии или соседи, и в городе, и на полях, при исполнении священных обрядов и жертвоприношений, чтобы большое число людей, сойдясь в одном месте, не приняло бы тайных решений о том, чтобы свергнуть его. 3. Он обзавелся повсюду рассеянными некими соглядатаями и доносчиками, следившими скрытно за тем, что говорится и что делается; они подбивали соседей на беседы, и случалось, что, сами высказываясь против тирана, выпытывали мысли каждого. Потом о тех, о ком узнавали, что они тяготятся установившимся положением дел, доносили тирану. Месть же царя в отношении тех, кого изобличали, была жестокой и неумолимой.
XLIV. И Тарквинию мало было только того, чтобы незаконно поступать с плебеями; но, отобрав из их толпы всех наиболее верных ему и необходимых для военных нужд, он принудил остальных к общественным постройкам, полагая, что для самодержца весьма опасна праздная жизнь наиболее бедных и нуждающихся, и стремясь вместе с тем закончить во время своего правления оставленную дедом, сделанную лишь наполовину работу,
в частности довести до реки водовыводящие каналы, которые при том начали рыть, а Цирк, который ничего еще, кроме фундаментов, не имел, окружить крытыми галереями. 2. Все бедняки трудились на этих работах, получая от царя небольшую толику зерна: одни вырубали камень, другие валили лес, третьи возили эти материалы, ведя повозки и неся на плечах груз; иные выкапывали рвы, возводя над ними галереи; и для этих целей царь держал на общественных работах ремесленников кузнецов-медников, строителей и каменотесов, оставивших свой труд. 3. Народ, терпя эти тяготы, не получал никакого отдыха; так что патриции, видя эти беды и службу, даже радовались, и отчасти забывали о собственных горестях; и все же ни те, ни другие не пытались препятствовать тому, что происходило.