Олег Врайтов
Глоток кислорода
«Булгаков-II» вынырнул из гиперпространства, врубая маневровые двигатели сразу же после появления. Не помогло слишком уж нестабильными были планеты, в нулевой точке гравитационных направляющих которых была эта зона перехода. Корабль колыхнуло, дернуло, поволокло. Очень сильно поволокло рванув вверх, бросив вниз, начав мотать по сторонам, словно огромный ребенок вцепился в игрушку, похожую на звездолет, сграбастал ее, и с удовольствием стал проверять ее на прочность об углы мебели.
Вибрация выбивала из зубов стаккато.
По местам стоять, дежурной смене доложиться! пронеслось по коридорам.
Вероника, вжимаясь вспотевшей спиной в кресло эрго-стабилизатора, глотая горлом, пытаясь убрать заложенность из ушей и игнорировать кислятину, хлынувшую из желудка к глотке, слышала, как отзываются вахтенные по интерпульс-связи.
Рядом, она знала, уже наготове малая эскадра, преграждающая доступ прибывшему к причальному модулю станции Юста-Вайетти медицинские шаттлы, крио-боты, заливающие внутренности пострадавших судов замораживающим гелем, ксенобиологические вельботы с псиониками на борту, отстоящие от остальных подальше с полным набором имплантированных знаний у указанных по анатомии и физиологии разных существ, которые могут пострадать. Ну, и зачищающие тоже были, маленькие, неуклюжие, похожих на блоху, лишенную ножек, корабли, отягощенные с носа мощными красс-излучателями, разлагающими мгновенно до субатомного составляющего все, что попало в контур прицельной рамки.
Мимо проплыл пухлый, ребристый шар медицинского дроида, ярко-белый, подсвеченный неоновыми кабелями, выпирающими из-под титановых листов брони. На миг по ее лицу скользнул оранжевый просверк сканирующего излучения скользнул и пропал, дроиды отрегулированы жестко, лишь на оказание помощи при неотложных состояниях. Тошнота, подобравшаяся к самому корню языка комком кислятины, за таковое считаться не могла.
Первый раз, да? осведомился молодой мужчина рядом. Мутит, так понимаю?
Вероника стиснула зубы. Указанный мужчина еще на старт-пересадке «Земля-Третья» также назойливо выпытывал, есть ли у нее ухажер, не менее назойливо принялся рассказывать собственную биографию (с обязательным демонстрированием голопроекционных снимков непонятных людей, являющихся его родными, развертыванием проекционных же импульсий значимых для него воспоминаний), перед укладкой в эрго-стабилизатор показательно содрал с себя эластоволокло, демонстрируя мышцы торса и «кубики» пресса живота (настойчивое зырканье и ожидание комплиментов прилагалось), в момент прохождения сфазированной призмы гиперперехода яростно пытался шутить, вываливая тонны древних, как первые бабушкины чулки, анекдотов.
Медицинский дроид убрался, его сменил дроид-стюард длинный, поджарый, оснащенный гибкими шлангами манипуляторов. Они выстрелили из узкого, отливающего голубым, тела, распечатывая блокирующие клипсы капсул.
Можете покинуть стабилизирующие кресла-а-а-а-а, промурлыкал он, заедая на последней букве фразы. Дроид был старый, налетал уже огромное количество часов. Высота-а-а-а-а-а тридцать три тысячи киломе-е-е-е
Раньше дроидов делали лучше, тут же откомментировал претендент на ее внимание, выбираясь из эрго-стабилизатора, мощным, явно рассчитанным, прыжком. Быстрее были, точнее. Вы знаете?
Ника дождалась, пока последние эластоленты упадут на пол.
Подошла к сферическому окну, установленному напротив пассажирской ячейки. Невольно зажмурилась. Внизу, подсвеченная огнем выбрасываемых протуберанцев, плыла Аарана-Шестая.
Жидкий переливающийся огонь в темноте космоса. Бурлящее пламя в черной угольной яме.
Мерзко, да? раздалось рядом. Тут работать сущий ад, я гарантирую. Вы тут бывали?
Вероника обернулась. Еще трое выбирались из сберегающих жизнь капсул седой по вискам, лысый на темени, бесконечно кашляющий экзофизик из Нью-Антверпена, угрюмая полная женщина, украшенная вторичными подбородками и жировыми отложениями, а также татуировками Церкви Первого Простившего, запеленанная в рубчатую серую ткань, обматывающую ее от щиколоток до глотки, и растерянно улыбающийся писатель-визуалист из новых, отряхивающийся от гасящего вибрацию геля, уже достающий проекционный планшет.
Нет, не бывала.
Я могу вам многое рассказать и показать! ожил юный ухажер. Кажется слишком юный, для своего энтузиазма и внешности, слишком показательно кичащийся сильным и мускулистым телом. Видимо, евгеническая программа «Добытчикам с Аараны новую жизнь!» все же работает.
Ника даже сумела выдавить кривую ухмылку, одновременно пытаясь заставить желудок, бьющийся в судорогах после смены барического режима, оставаться в том же состоянии.
Я штатный медик на станции ОДС-35. Новый. Старого три стандартные недели назад как-то потеряли. Подробности не уточняли, кроме тех, что отсылать родным нечего, кроме личных вещей. Возможно, и меня скоро так же потеряют.
Парень ухмыльнулся, поиграл мышцами. Улыбка, на удивление, была располагающей к себе. Может быть, в первую очередь, потому, что его взгляд при этом не пытался забраться под эластоволокно ее комбинезона.
Я все понимаю. Меня зовут Игвер Кнутссон, я тут уже восьмую вахту. Ищу жену.
Свою или чью-то еще? вежливо осведомилась девушка.
Если чья-то еще жена станет моей, я не стану возражать, старые глаза юноши Игвера сверкнули. На орбите этой ср нехорошей, скажем, планеты я сжег все, что любил. Давно сжег думаю, вы уже поняли.
Вероника вдохнула и выдохнула. Посмотрела еще раз на сферическое, явно фальшивое (какой дурак станет устанавливать обзорный экран на лобовой части корабля?) изображение полыхающей внизу огненной бездны.
Давай так, дружок. Я законтрактована на три стандартных месяца. Если оба мы выживем шли голоимп. Тогда и пообщаемся.
То есть, Игвер улыбнулся, у вас пока постоянного друга сердца нет? Можно надеяться?
Можно, можно. Надейся.
Мимо проплыл, подвывая заедающим модулем антиграва, дроид-стюард.
Пассажиииииииии.. приготовиться к транспортировкееееееееееееееее..
Игвер подмигнул, мотнул головой в сторону транспортировочного шлюза.
Кстати, э-эм?
Вероника.
Кстати, Вероника Булгаков-два это кто?
Отряхивая с себя густеющие и шелушащиеся, словно отходящий эпидермис от ожога, пленки защитного геля, девушка направилась вслед за ним, скривившись от неправильно поставленного ударения.
Врач был такой. Булгаков, Михаил Афанасьевич не пытайся повторить, ладно? Людей лечил, потом книги стал писать. Романы, пьесы, рассказы, фельетоны все такое.
Что-то такое было вроде. Это до открытия медицинских дроидов, так понимаю?
Правильно понимаешь.
Зев шлюза зиял, как рана переливался оттенками бордового, отекая каплями остаточного излучения по контуру ограничивающей рамы, усиленной дублиром сфазированным каналом, направленным принимающей станцией.
Ряд портальных капсул ядовито-красных, залитых непрерывно изливающимся плюс-гелем.
Прошу вас раздеться, устало, не глядя на вошедших, произнес одетый в желто-оранжевый комбинезон, усеянный серебряными пятнами реактиваторов, оператор портала. Или глядя не понять. Лицо его было скрыто за мерцающим волокном блокирующей волны Эхельберга, ярко-голубой, отражающей излучение, обратным потоком изливающееся из канала нуль-транса. И живее, если можно, коридор забит уже пятый час.
Игвер, молча, что удивительно расстегнул комбинезон. Ника, поколебавшись тоже.