Я поспешил уйти. Военного отвели в медпункт, но у него из-за укуса были поврежденны какие-то важные сосуды, и он умер. Я точно не знаю, не вникал. Хотел было вернутся на крышу, но ещё на чердаке перед выходом меня притормозил Артём.
Не лезь.
В чём дело?
Он указал на двух заражённых на дороге.
Прибежали на выстрелы. Высматривают.
Мы молча стояли, пока я не заметил, что других ребят нет.
Где все?
Витю зачем-то вызвали в карантин, Аня пошла за Юнармией, Макс побежал в столовку.
Тут начались движения заражённые начали уходить. Шаг за шагом в напряжённом ожидании, и они свернули за угол. Немного накрыло спокойствие. Начало темнеть. Закат. Мы разошлись «по домам». Классные комнаты разделили палатками. И при чём довольно большими, если сравнивать с карантинными Там я уже полностью расслабился и познакомился с соседями. Там были: старый дед, мать с детьми, один мой ровестник девушка Алёна, и одинокий парень лет 20. Мы поделились эмоциями, разговорились, и уже после легли спать. Я глянул в телефон на последок. Новости были удручающими, мы отступали, но на севере возвели оборону: линия Луганск-Белая Калитва-Семикаракорск-Тихорецк. Эвакуацией спасли очень дохрена людей Начали мобилизацию Юнармии, но использовать её будут только для обороны таких пунктов эвакуации, как тот, в котором находились сейчас мы. Я лёг спать под тяжёлые раздумия.
Утром распространилась новость, которую боялись многие: связь оборвалась. Связь и спутниковая, непонятно почему Я не отреагировал на новость, мне было плевать. К тому же пацаны: Артём, Максим, Вадим и Кирилл предложили идею. Сходить в рейд на несколько магазинов и один дом и вернутся с едой и некоторыми материалами. Я был согласен: раньше катался на лыжах, нужен был адреналин, чтобы развеятся.
Вышли мы с пожарного выхода. Вадим вёл. Мы подошли к забору. Он окружал всю школу, выходя к спортивному полю и соединяясь с забором садика. Но мы шли к забору, близкому к побережью. Там оказалась дырка, в которую можно было пролезть. По одному мы вылезли. Улицы оказались пустыми, тихими. Лишь изредка были трупы, кровь и дикие собаки, бояшиеся подойти к нам.
Мы зашли в ближайший магазин. Там оказалось всё цело: чипсы, хлеб, мороженное, пусть и подтаевшее, газировки На месте мы выпили мороженное, в рюкзаки сложили провизию. Вместилось всё в два рюкзака. Мы вышли. На улице было всё также тихо, единственное изменение: ветер подул с другой стороны, и дым ныне наполнял свободную, широкую улочку. Мы шли в напряжении, осматривая каждый угол. Тишина была необычайной, местами зловещей Второй магазин также был разграблен. На пути к третьему мы зашли в дом Артёма. Дойдя к улице мы увидели одного заражённого. Он направился к нам, точно предвкушаяя вкус крови Один выстрел из воздушки заставил его передумать. Бездыханное тело легло на асфальт, кровь пролилась Мы зашли в дом. Артём впумтил всех, но Максим остался как сторож. Я остался на кухне. Маленький стол, долго стоявшая на нём кружка, точно превратившиеся в одно целое за время Место было тихим Артём взял три вещи из дому: сувенирную катану отца, ружьё деда и патроны к нему. Пока все осматривали ружьё Максим поднял тревогу: трое заражённых на улице осматривались. Глянув в окно я увидел, как один из них потрогал тело недавно умершего. После он развернулся и указал на тело своим «друзьям». Они вместе стали патрулировать территорию. Мы решили уйти через огород. В тишине, немногом напряжении и злом шёпоте мы добрались до другой улицы. Тут мы переговорились: возвращатся или обчистить ещё магазин? Решили, что кроме нас запасы никому не нужны, и решили вернутся. Кое-как добрались до главного входа. Правда военные нас встретили нерадостно: выходить было нельзя никому высокиериски Нас заломали, обезоружили, вытащили на разговор к капитану, главному здесь, на разговор. Нам выдали выговор и лишили права на ношение оружия
Весь оставшийся день мы протестовали: как так? Еду принесли, водой обеспечили, а нас Правда, кроме пацанов и меня, в протесте никого не было, да и протест выражался диалогом между нами Вечер был тихим, спокойным, немного раздражённым.
На следующее утро начали раздавать работы. Капитан понял мы тут надолго, и для каждого муравья нужна работа. Я занял помощника инженера. Артём со мной, Максим и Вадим помогали садоводу, Кирилл агитатор, самая престижная профессия. Витя был безработным, за остальных не знаю. Первый день работы нам показали территорию. Это было недалеко от пожарного выхода из школы. Мы разрыхлили цветочные клумбы, посадили помидоры, огурцы, редиску, поодаль горох. Всё жизненно необходимое постранство пытались использовать по максимуму Все три дня я был в работе. Вечером последнего произошло нечто интересное: мы как обычно стояли на крыше, отдыхая от трудов. Тут, из глубины села, выбежал заражённый. Он быстро прошёл в отвертия меж забором и устроил спринт до стен здания. Солдаты открыли огонь, но было поздно. Он быстро забрался к нам на крышу. Перед мной встал массивная гора мышц, вооружённая огромными когтями росомахи. Озлобленные, голодные глаза пугали душу в глубине сердца. Он быстрой походкой направился к нам. Я быстро схватил кусок чего-то твёрдого из чердака, принимая бой. Моей основной задачей было лишь задержать его. Блокируя и уворачиваясь от ударов, иногда контратакуя прошли, две минуты, казавшиеся вечностью. Первой подскочила Юнармия. От выстрела в ногу заражённый закричал от боли, лишь после беззвучно упав от последующих выстрелов. Я стал по немногу отходить от шока, спустившись к себе в комнату. После мы встретились со всеми, хотя долго не говорили темнело.
Утро. Стрельба.
Именно так я проснулся. Базу обстреливают. Аккуратно выглянув из окна я увидел заражённых Не смотря на болезнь они умело обращались с оружием. Экипировка была расцветкой красной Юнармии Мы собрались с пацанами в одной из комнат. Там была Юнармия, пытающейся отстреливатся. Наш штурмовало человек 20. В один момент один из Юнармейцев упал, раненный пулей в плечо. Пока я его относил в корридор Витя взял ружьё и выполнял задачу раненого. Вернувшись в комнату Витя продолжал стрельбу. Но он высунулся слишком сильно От очередного выстрела он слёг Я быстро подскочил к нему. Тёплая кровь стекала по рукам. Пуля, попавшая в глаз, пробила череп на сквозь Он умер на месте. В этот момент противник начал отступать. Тишина наступила гробовая. Я молча смотрел на уже безжизненное тело Тело, некогда подарившее огромнейшие воспоминания. Тело, которое в моей биографии по числу написанных страниц занимало третье место. Тело, лишившееся жизни на моих глазах Тогда все работы прекратились, начат подсчёт убитых. Погибло человек 15 Всех похоронили на заднем дворе. Вечером я был разбитый. Несколько дней был в унынии. Он был мне лучшим другом И, увы, он погиб. Но он хотя-бы погиб как хотел защищая своих товарищей! Я ходил по корридорам мрачный. Весь мир мой с отсутствием Вити почернел. Любые мелочи здесь я начал замечать и более остро реагировал на них Позднее Артём в лицо мне скажет, что я стал более закрытым Те дни я не хочу вспоминать.