Так, ребята! Давайте теперь по этому списку, у меня в руках действительно был список. В нём значилось чуть более пятидесяти фамилий. Напротив многих из них стояли жирные минусы, Это что за вычеты? спросил я у ребят.
Это не вычеты. Это жмуры, добродушно объяснили мне коллеги, Те, которые справедливости не дождались
Так! Стоп! А когда этот список делался? меня вдруг озарило.
Ну, как когда? Когда работать начали по бизнесменам кинутым. Сначала по конкурентам били, по тем, кому выгодно было, чтобы Гаргаевы на тот свет отправились Где у них там этот «тот» свет?.. А, когда дошли до этих, ну, кинутых тогда врубились, что лучше сделать список, а потом по нему чирикать кто жив, кто свалил, кто опустился на самое дно Ты не смотри, что он не как документ выглядит он у нас на столе дневал и ночевал. Самый рабочий материал.
Ещё часа три мы прокорпели над этим исчирканным вдоль и поперёк боевым листком. Сделали несколько копий, и я делал пометки по каждому объекту. Мне только цветных карандашей не хватало, чтобы устроить из списка школьные контурные карты военного образца: бои, укрепления, наступления, отступления С собой я уносил разукрашенный перечень потенциальных стрелков. Он стал намного длинней из-за жён, детей, братьев, сестёр и прочей родни, пострадавшей от ростовщичества братьев Гаргаевых.
Глава 8
Изучать список я уселся в «Поляне» кафе на Загородном, где мы с Сашкой за последние дни стали просто завсегдатаями. Сам он подъехал позже. Ничего хорошего не накопал. Разговор с Оксаной Ровник всё же состоялся. Пользы от этого разговора было ещё меньше, нежели до помутнения её сознания. Сашка бросил это безнадёжное дело. Он, как и я, впрочем, был уверен, что девушка, даже придя в полный рассудок, не сможет пролить свет ни на прошлогоднее происшествие, ни на убийство на Таврической. Решено было оставить её в покое.
С друзьями Новикова тоже случился облом: многие из них те, кто остался жив после боевых действий, представляли собой достаточно печальное зрелище. Большая их часть, как и сам Новиков, оказалась малоподвижными инвалидами. Некоторые пьянствовали так, что ни о какой снайперском функционировании и мыслить было невозможно. Из всего огромного списка сослуживцев Новикова и товарищей по школе снайперов, Сашка вычленил всего двоих. Оба на сегодняшний день здравствовали, оба работали тренерами: один готовил снайперов в военном училище, второй в спортивной организации, подчиняющейся олимпийскому комитету. Сашка провёл огромную работу когда только успел? Даже проверил алиби обоих тренеров. Один во время убийства лежал в больнице с внезапно давшим о себе знать военным ранением. Второй в этот день вообще был на спортивных сборах где-то в Карелии, на тренировочной базе. На этом вопрос с Новиковым можно было вообще закрыть. Не потому, что его можно было сбросить со счетов, как заказчика убийства, а потому лишь, что он сам, добровольно, никогда и ни за что этого стрелка не сдаст. А свои ресурсы по отъёму информации мы просто исчерпали. Дальше было глухо. Как в танке. Хотя, в танке ни фига не глухо! Почему так говорят?!.. Эта ниточка пока обрывалась, и подхватить её в месте обрыва было выше наших сил.
Отвратительное чувство собственной беспомощности! Мы не были уверены на сто процентов, что убийство Куприянова это заказ Новикова, но даже, если бы мы знали это на сто, двести, тысячу процентов у нас не было ни одной зацепки. Ни одной, самой маленькой причины хотя бы блефануть, прижать Новикова и попробовать его расколоть. Эта затея, сама по себе была настолько бредовой, что не только говорить, но думать о ней было нелепо. Новиков не сдаст стрелка. Хучь убей!
А ты не в курсе, спросил я у Сашки, а как был ранен Новиков? Он же снайпер. Они в открытых боевых действиях не участвуют, вроде?..
Их спецподразделение при передислокации попало в засаду. Почему они там все вместе собрались, куда перемещались, и как вышло, что у особого подразделения всё же снайперы на войне на вес золота не было ни специального сопровождения, ни должного вооружения этот вопрос так и не был выяснен. В общем, там и боя-то не получилось. У ребят было спец-оружие: снайперские винтовки ими в открытом бою не повоюешь против автоматов и гранатомётов. В каком-то ущелье их накрыли боевики, и расстреливали буквально в упор. Подошли вертушки, и это спасло большинство. Тем не менее, многие погибли, а, пока они раненых добросили до своих, многим уже нельзя было помочь. Кого-то спасли, кого-то не сумели. У Новикова было ранение обеих ног, причём раны были не пулевые, а осколочные, от гранат. Короче, операцию ему в полевых условиях сделали, но пока до госпиталя доставили, у него гангрена началась. Пришлось обе ноги ампутировать. Говорят, он после госпиталя ещё рвался в район боевых действий. Уверял, что снайперу ноги без надобности.
И что?
Что, что?! Комиссовали. Наградили. Потом Он служил там с самого начала войны. Контрактник. А с Александрой он ещё до войны знаком был. Зачем туда отправился?.. Может, денег заработать хотел? Или ещё чего
Ещё чего там можно было заработать? с раздражением рявкнул я. Многие мои друзья и из органов, и из прежней, домилицейской жизни побывали в Чечне. Кто-то в первую, кто-то во вторую войну. Кто-то застал и одну, и другую. Я знаю, что ехали они туда не за рублём Объяснять Сашке это в сто первый раз мне не хотелось. Тем более, что я и носа на войну не совал, а Сашка был туда командирован в своё время. Правда, в боевых действиях, по его же словам, он участия вовсе не принимал, и всё же Ампутацию обеих ног? С Александрой, говоришь, ещё до войны знаком был? встрепенулся вдруг я, Так подожди. Что-то тут не складывается. Такая любовь-морковь, и на тебе!.. Берёт парень и отправляется на войну!.. Это почему ещё?..
Слушай! Я в такие дебри не лез. Я узнал всё! Всю информацию накопал. Урожай, так сказать, собрал. Ты у нас мозговой центр, тебе и думать. Сортируй, отмывай, лишнее выбрасывай. Я так На подхвате
Да ладно тебе, не хотелось с Сашкой ссориться, на каком подхвате?! Я тоже копаю, и думать нам вместе! Ща думательной жидкости накатим, и продолжим. Чёрт с ним, с Новиковым. Из него всё равно ничего не выжмешь.
Двинулись дальше. Сашкина бригада работала в полную силу. Оба дела и по Таврической и по Тарховке, подключив прокуратуру, оставили в районных отделениях, чтобы были хоть какие-то лишние руки и ноги. Сашкины коллеги сумели перелопатить все связи Никитиной и Жилиной, и ни в одном месте не нашли точек соприкосновения. Девушки никогда не были знакомы, они не пересекались ни на работе, ни в школе (учитывая разницу в возрасте), ни на отдыхе, ни в Интернете, даже на самых популярных сайтах, где у каждой из них была своя страничка. У них не было общих друзей, они жили в разных районах города и отдыхали в совершенно различных местах. В одной больнице они тоже не лежали и не лечились. То же самое и с их родными. У Жилиной вообще не было никого, кроме родителей никаких родственников. Ну, разве что Новиков. Но пока, Новиков это совершено закрытая для нас тема.
Погода становилась всё лучше. Сумбура в голове всё больше. Решили взяться за Гаргаевых и их «свиту». Я повторил Сашке вкратце то, что рассказали мне ребята из петроградской убойки. Мы склонились над списком, снова чиркая и обводя имена и даты. После двух по триста мозгового стимулятора и трёх часов упорного изучения, мы пришли к выводу, что список уменьшился на девяносто процентов. То есть, в нём осталось всего десять человек. Мы посидели ещё немного, и список поредел ещё на половину. Дальше вычёркивать было некого. С оставшимися предстояло работать.