Данных нет, покачал головой Брюхов.
А что искали или нашли?
Тоже не знаю.
Мда-а, протянул Клод. Имена археологов ты хоть знаешь?
Да, есть одно, сообщил Никита и осёкся.
Проклятие! Зачем он ему рассказывает? Библиотекарь всё поймёт! Стоп! С чего вдруг, если он не в курсе ни про Шпильца, ни про секретер, ни про дневник и его содержимое?
Никите стало легче дышать. Конечно же, никто не догадывается о существовании дневника.
Брюхов мысленно отругал себя за мнительность.
Если ты не нашёл здесь информацию, то не отыщешь нигде, улыбнулся Клод. В библиотеке самый полный архив подобного рода данных. Но если есть имя, то я могу сделать запрос, и завтра ты получишь сведения о нужном тебе человеке. Клод пожал плечами: Кто знает, может, поможет?
Конечно, воскликнул Никита. Конечно, поможет!
Отлично, библиотекарь вновь улыбнулся. Давай имя и приходи завтра после полудня.
Спасибо, спасибо!
Домой Брюхов возвращался воодушевлённый.
Забрезжила надежда, и он почувствовал, как сгорает от нетерпения, от любопытства и яростного желания всё разузнать, словно от этого что-то зависело в его жизни.
История тянула его куда-то, вела по новому пути, ранее неизведанному, дарила незнакомые эмоции и обещала ещё больше.
Как можно упустить такое?
Глава 18. Германия. Дрезден. Среда. 10:45
Утром Никита проснулся в отличном настроении.
За окном ярко светило солнце, обманчиво обещая тепло.
На часах была четверть одиннадцатого.
Реставратор неспешно принял душ, выпил крепкий кофе, съел два яйца всмятку, оделся и вышел на улицу.
Ему не терпелось попасть в библиотеку и получить информацию о Нильсе Зибере.
Никита шёл медленно, прокручивая события из дневника снова и снова, гадая и придумывая возможные пути развития истории. Задачка уже представлялась ему настоящим сложным уравнением со многими неизвестными, но, если определить все отсутствующие составляющие, он точно знал: решить его не составит труда.
Понять, в какой стране происходили раскопки, Никита никак не мог, так как сведений о подобного рода экспедициях он не нашёл. Кроме того, в дневнике не упоминалось, куда именно Нильс спрятал находку. Единственное, чем он располагал, это имя археолога и то, что тот жил в Германии в начале двадцатого века.
Имея столь скудные данные, узнать что-либо казалось почти невозможным, но попытаться стояло.
К библиотеке Брюхов подошёл около полудня.
Он поднялся в зал, где увидел фигуру Клода, маячившую у дальней стены.
Привет, Никита радостно обратился к библиотекарю.
О, приветик! Ты как раз вовремя. Я получил ответ на запрос.
Отлично! Спасибо! возбуждение возрастало внутри реставратора. И что в нём? Удалось выяснить?
Конечно! кивнул Клод. Такие вещи определяют быстро, система работает! Но есть сложность, он серьёзно посмотрел на Никиту, который замер в ожидании плохих известий.
Какая?
Дело в том, что Нильсов Зиберов, археологов, проживавших в Германии в начале двадцатого века, нашлось три.
Три?
Ну да, пожал плечами Клод. Ты же не знаешь дату рождения или смерти?
Не знаю.
Понятно, вот поэтому их три. Правда, они все разного возраста. Вот смотри, Клод взял из принтера несколько листов, на них распечаталась информация по запросу. Он облокотился на стол.
Брюхов подошёл ближе и нагнулся над листами бумаги.
Первый Зибер родился в тысяча восемьсот двадцать пятом году, в Берне. Он историк и археолог, изучал древние племена, жившие на территории Германии и Австрии в начале нашей эры. Соответственно, в то время ему было семьдесят пять лет, а умер он в возрасте девяносто лет. Он?
Не знаю, сморщил лоб Никита. Не уверен. Мой участвовал в раскопках не в Германии. Не думаю, что в семьдесят пять лет в то время кто-то мог решиться поехать далеко.
Да, логично, Клод отложил лист. Тогда имеется второй Зибер. Он родился в тысяча восемьсот семьдесят четвёртом году, естествоиспытатель, путешественник, археолог и географ. Видать, умный парень! Клод рассмеялся.
Наверное.
Этому было двадцать шесть лет в начале века. Подходит?
Ну, теоретически подходит, задумчиво произнёс Никита, пытаясь вспомнить какие-нибудь детали из дневника, которые могли бы дать подсказку на возраст археолога. Зибер состоял в экспедиции где-то в южных странах. Молодой человек легко мог там жить какое-то время, без всяких сложностей.
Ну да, согласился Клод.
Он нашёл что-то на раскопках и пытался расшифровать, но не смог, продолжал Никита.
Правильно, он же был ещё очень молод, наверное, не хватило опыта?
Возможно, хотя Никита внимательно посмотрел на Клода. За время его работы ему приходилось видеть немало древних текстов, а если ему всего двадцать шесть лет, то вряд ли он успел повидать много текстов!
Раз так, то остаётся третий, родившийся в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году.
Сорок два года, быстро подсчитал Никита.
Ага, в самом расцвете сил. Он жил в Берлине, археолог и библиотекарь запнулся.
Что? Никита взволнованно смотрел на лист бумаги, но вверх ногами читать по-немецки оказалось сложно. Что там?
Ничего, просто странно, задумался Клод. Такие совершенно несовместимые занятия. Он археолог, как я уже сказал, и коллекционер старинной мебели.
Брюхов почувствовал, как кончики его пальцев похолодели.
Глава 19. Германия. Дрезден. Среда. 11:35
Это он, прошептал Брюхов. Что там ещё написано?
Итак, Зибер жил в Берлине, специализировался на античной архитектуре и философии, много ездил на раскопки древних городов. Умер в возрасте шестидесяти лет.
Всё?
Есть адреса, где он жил в Берлине, потом в Потсдаме, а затем не поверишь! воскликнул библиотекарь.
Говори!
Его последний адрес здесь! В Дрездене!
Клод и Никита смотрели удивлённо друг на друга несколько секунд.
Странное совпадение, наконец произнёс Брюхов.
Слушай. А почему ты его ищешь? Родственник?
Нет, реставратор махнул рукой. Просто заинтересовался его работой.
Понятно. Ну, больше ничем не могу помочь, пожал плечами Клод.
Понимаю. Ладно, спасибо, Никита улыбнулся и направился к выходу.
Было как-то досадно, ведь сведений оказалось немного, но зато теперь у него есть адрес!
Можно поехать и всё уточнить у родственников, они-то уж наверняка должны знать, что случилось с их предком.
Глава 20. Германия. Дрезден. Среда. 12:45
Полуденное солнце ласково припекало бледное лицо Никиты.
Ветерок лохматил курчавые волосы, которые он постоянно поправлял, подумывая о том, что надо постричься.
Реставратор сидел на скамейке, несмотря на прохладную погоду, и ел сэндвич с копчёной индейкой из супермаркета через дорогу. Рядом стоял кофе в ярком бумажном стаканчике. Брюхов решил перекусить перед тем, как поехать по адресу, где, предположительно, когда-то жил Нильс Зибер.
Гамиштрассе, улица, куда Никита добрался через полчаса, оказалась широкой, с высаженными тополями, и застроенной жилыми пятиэтажными зданиями.
Район улицы напоминал пригород, потому как вокруг было тихо, машины стояли припаркованными у тротуаров, перед отдельными домами лежали ухоженные лужайки, а воздух ощущался удивительно свежим.
Итак, пробормотал Никита, доставая бумажку с адресом, мне нужен дом двадцать пять по этой улице.
Он закрутил головой, пытаясь понять, в какую сторону идёт нумерация.
Туда, определив, Никита зашагал по улице к старому кирпичному зданию с голубыми балконами.
Подъезд он обнаружил открытым, без кода и без консьержа.
Одинокая жёлтая лампа свисала с потолка, освещая просторный холл, выложенный бледной плиткой. Нужная квартира находилась на пятом этаже, куда Никита поднялся в тесном лифте, разрисованном граффити.
Реставратор нажал на кнопку звонка.
Несколько секунд было тихо, но потом послышался шум, звук открывающегося замка, и дверь слегка дёрнулась внутрь, где в образовавшемся проёме показалось немолодое женское лицо.