Палаццо Лабия, Луиджи заметил, что Аркадий пристально разглядывает дворец, эти стены видели много знаменитостей. Сам маэстро Сальвадор Дали с русской колдуньей Гала здесь бывал. Говорят, палаццо крадёт душу у тех, кто хоть раз в нём побывал. Привидения каждую ночь устраивают здесь карнавал. Отшень красииво? Добавил он по-русски и засмеялся.
Да, очень красиво. Немного похоже на Питер. Триста лет назад итальянцы строили и у нас.
Мы итальянцы строили везде, мы очень талантливые! Хвастливо заявил Луиджи.
Аркадий взглянул на мулата и подумал: «Давно ты себя в зеркало видел, итальянец хренов?». Траволо тем временем продолжил:
А теперь смотри внимательно, Аркадий. Час назад начался отлив. Крупные каналы, напрямую выходящие в море, такие, как Канареджо и Гранд Канал начинают мелеть первыми. Вода из боковых каналов устремляется сюда и выносит всё, что могли бросить в воду.
Луиджи заговорил с гондольеро по-итальянски. Судя по интонации, задавал рулевому вопросы относительно течения. Тот охотно отвечал, помогая себе жестами. Аркадий понял, что лодочник отлично ориентируется в движении водных потоков вокруг венецианских островов.
Он говорит, что бóльшая часть воды из Канареджо идёт при отливе в Гранд Канал, лишь малая в лагуну. Перевёл Траволо рассказ гондольеро. Рио-ди-Сан-Джобе более полноводный и находится ближе к лагуне, поэтому высасывается быстрее. Остаётся Рио-де-ла-Креа. Он узенький, находится примерно посередине Канареджо, и отлив в нём заметен в последнюю очередь. Сейчас заглянем туда.
Лодка вошла в узкий канал слева, остановилась перед невысоким каменным мостиком. Гондольеро положил весло вдоль борта, присел и достал сигареты. Луиджи щёлкнул зажигалкой, лодочник уважительно прикурил, протянул в ответ пачку. Траволо извлёк одну сигарету и жестом предложил угоститься Аркадию. Тот отрицательно помотал головой. Луиджи и гондольеро находились за кругом света, что давал тусклый фонарь на носу лодки. Калашников не видел лиц своих спутников, лишь едва различал фигуры и два красных огонька, которые то разгорались, то блекли в темноте.
Смех и музыка почти не долетали сюда, не мешали слушать звуки засыпающего города. Своей особой жизнью жила вода. Она томно вздыхала, льнула к лакированному боку, мягко покачивала гондолу, реагируя на самое лёгкое движение поворот головы или затяжку. Внезапно, почуяв зов отлива, вода тихонько потянула лодку обратно в Канареджо, слегка занося корму к берегу. Гондольеро затушил за бортом сигарету, давая понять воде, что знает её планы, но не унизил, не бросил в неё окурок, а сунул мокрый комочек куда-то под сиденье. Потом не спеша взял весло и почти без плеска опустил его в воду, выравнивая гондолу строго по центру канала. Медленно-медленно лодку вынесло из Рио-де-ла-Креа обратно в Канареджо и потянуло в сторону Гранд Канала.
Что и требовалось доказать, нарушил молчание Луиджи. А теперь давай в Рио-ди-Сан-Джобе, обратился он к гондольеро по-итальянски.
Минут через десять они были у моста Трёх арок. Ночь и роскошная вечерняя подсветка скрыли мрачную картину разложения, средневековое сооружение выглядело великолепно. «Вот так здесь везде, думал Аркадий, замазали сифилитика цинковыми белилами, а умой его, так под слоем штукатурки такое найдёшь, что сам не рад будешь».
Луиджи остановил гондольеро, когда тот направил лодку в Рио-ди-Сан-Джобе, указав на светлый предмет, который довольно быстро плыл навстречу лодке и в месте впадения Рио-ди-Сан-Джобе в Канареджо, повинуясь движению отлива, повернул к лагуне. Это оказался размокший пакет из булочной. Гондольеро ловко подхватил его веслом и протянул Луиджи.
Надеюсь, ты понял, Аркадий, сказал Траволо, снимая мокрую бумагу с весла, вот так же, как этот пакет, вода унесла в лагуну фрагменты тела. Именно в лагуну. Осталось только обойти все стопятьсот гостиниц и отелей в этом районе, опросить, где останавливались близнецы, взять смывы в ванных комнатах и золотой ключик у нас в кармане. За полгода управимся.
А почему ты считаешь, что убийство произошло в гостинице?
Здесь почти не осталось обычного жилья. Содержать его дорого, всё гниёт и покрывается плесенью, а требования государства к сохранности исторического центра очень высокие. Штрафуют нещадно. Во всей округе сплошь сетевые отели и апартаменты под аренду туристам. Обычные венецианцы давно перебрались на материк, а дома свои сдают гостильери. Остаются только те, кто работает в обслуге, да и они, в основном, живут в Местре, сюда ездят по утрам на работу.
В подтверждение своих слов Траволо спросил у гондольеро, откуда он:
Ehi, amico, vivi a Venezia o a Mestre?
A Mestre. Ответил тот, разворачивая лодку.
Ну, что я говорил, пожал плечами Луиджи.
Dove vai, Signore? Уточнил куда дальше рулевой.
Fermati al Ponte Guglie, скомандовал Луиджи.
Si, Signore.
У моста Понте-делле-Гулье детективы сошли на берег. Комната в апартаментах, где Калашникова, наконец, ждали душ и чистая постель, оказалась в двух шагах.
_____________________________
1. Вапоре́тто (итал. Vaporetto, вен. Vaporeto) речной трамвай, маршрутный теплоход, главный вид общественного транспорта в островной части Венеции.
2. Ру́стовка (или ру́стика). От лат. rusticus (деревенский, простой, грубый, неотёсанный; rus деревня). Таким термином называют облицовку внешних стен четырёхугольными, плотно пригнанными друг к другу камнями, обведенными по краям пластичным материалом, например, цементом. При этом переднюю/внешнюю сторону камня оставляют неотёсанной или минимально обрабатывают. Термином «руст» может обозначаться и камень, и разделительная полоса между камнями.
3. (ит.) Ну, вот
Новый уровень погружения
Проснулся Аркадий от звуков, доносящихся из кухни. Луиджи готовил завтрак. Квартирка, которую Траволо громко назвал апартаментами, располагалась на втором этаже дома, выложенного из старого кирпича, и принадлежала другу Траволо. Обычно он сдавал её туристам, а сам жил в Местре (4) у своей девушки. Иногда Луиджи останавливался здесь, когда заезжал в Венецию.
Вчерашним вечером Аркадий уснул сразу, как только голова коснулась подушки. Да и, по правде сказать, кровать к этому располагала. Огромный траходром, на котором вполне могли уместиться две пары свингеров-затейников, занимал почти всё свободное пространство. Строго говоря, называть крошечную комнату-студию, апартаментами можно было с большой натяжкой. «Кухня», отделялась от «спальни» столом-стойкой. Под окном, выходившим во двор-колодец, располагался узкий, но длинный диван, куда и завалился Луиджи, предоставив Аркадию, как гостю, более место поудобнее.
Чао, засоня! Садись. Американский завтрак. Яйца с беконом. Ничего другого нет. Везде ещё закрыто. Как-нибудь потом сделаю тебе свою фирменную пасту. Перекусим и поедем к начальнику местной полиции. Он хотел с тобой познакомиться. Траволо деловито расставлял тарелки. Надеюсь, ты хорошо выспался?
Да, спасибо. Слушай, Луиджи, голова Калашникова со скрипом начинала шевелить извилинами, набитыми вчерашней информацией, а что ваши специалисты думают насчёт рисунков хной?
Я отправил их в Рим ещё накануне. Траволо взял рабочий планшет и раскрыл фото с фрагментами восстановленной росписи по телу и пометками эксперта. Ночью получил предварительную оценку. Вашу и нашу ногу расписывал один мастер, это точно. Но сам орнамент немного различается. Даже если художник делает авторскую копию своей картины, всё равно что-то меняется, хотя бы по мелочи. Так и здесь, рисунок тот же, но есть нюансы вот и вот. Детальный химический состав пасты для рисования пока разобрать не удалось. Всё-таки останки больше месяца пробыли в солёной воде. Будем ждать, может, твои химики что-то нам сообщат. Девочку, скорее всего, убили во время карнавала, что усложняет задачу поиска, больше туристов больше работы для нас.