Все любят философствовать, особенно на кухне за чашкой чая или бокалом вина. Ты защищаешь Тьму? повернулся Люц на голос.
Когда увидишь Тьму, то поменяешь свое мнение.
Раньше Люц читал о «попавших в другое измерение», но сам во все это не верил. Сейчас он был по ту сторону реальности и понимал каково тем, кто впервые столкнулся с этим миром. Чувства то наполнялись страхом, что навсегда здесь останется, то отпускал, словно поводок, давая ему надежду на спасение. Люц, пока пытался осмотреть территорию и в этот момент он увидел «нечто». Нечто, нырнувшее во тьму, как в воду. Существо, слившееся с темнотой в одну секунду, как только Люц решил внимательно рассмотреть. Казалось, это игра воображения, но сейчас он услышал и шум. Звук чего-то, скребущего по земле Эти образы перемешивались с его собственными, вызывая ноющее ощущение в районе груди. Люц почувствовал, что в воздухе сгущается опасность. Ничего конкретного, конечно, не было, но этот туман Он, казалось, проникал в голову, окутывая мозг чем-то вязким. Мысли путались, вспыхивали и тут же затухали, захлебываясь в этой мгле. Мерзкое ощущение, что сознание теперь принадлежит не только ему одному.
Ему даже показалось, что «ноги» вязнут то ли в песке, то ли в глине, каждый шаг становился все тяжелее и тяжелее. Холодный, липкий страх обвивал его сознание, словно спрут, сжимая в своих щупальцах жертву. Мир замедлился. Все казалось таким ненастоящим, что было аж страшно от того, что он все еще здесь. Что-то не так. Что-то определенно может случится. Нечто неуловимое и, вместе с тем, очевидное. Нечто страшное Этот кошмар тянулся слишком долго, если бы не проводник, который пытался объяснить и успокоить. Испуганным взглядом, Люц осмотрел окрестность. В ней была лишь темнота. Да, мелькающие голубые огоньки. Едва взгляд успевал сосредоточиться на одной точке, как боковое зрение сразу фиксировало непонятные тени, возникающие по сторонам. Люц не знал, где он находится в данный момент. Да и какой момент? Он задавал один лишь вопрос: «Где и когда я?». Густая, плотная, и как показалось Люцу влажная Тьма менялась с легким, почти не осязаемым, обжигающе сухим Светом. Они были словно живыми, меняя друг друга, словно борясь за что-то.
Бежать! Бежать! Бежать! Во что бы то ни стало! Я должен! Я должен достичь цели и выжить здесь!
Это твой страх, потому что ожидаешь непонятного и необъяснимого здесь. Прими то, что должно и страх отпустит.
Мы на какой территории находимся?
Я не знаю. Здесь нет определенных мест. Они меняются.
Почему?
Это не мы меняем маршрут, а божества. Если в прошлый раз мы пришли к богу Смерти, то сейчас я не знаю куда мы попадем.
Но, ты должен же знать по каким критериям меняется.
В принципе догадываюсь, если здесь больше больных, то мы попадем на землю духов болезней. Если много пороков и грехов лжи и зла, то будем проходить через их царство.
Его одолевали страхи, становившиеся паранойей. Осознание глупости этих страхов лишь вселяло некую безнадежность, окончательно ломая его волю. Ему казалось, что сходит с ума.
Ты не волнуйся! Здесь тебя никто не тронет, если сам не предоставишь им возможности.
В смысле?
Увидишь сам.
Не хотелось бы.
Они не могут к тебе притронуться, пока сам не разрешишь. Единственный вред, который они способны причинить это твой собственный страх.
Его-то у меня, к несчастью, более чем достаточно! Чье-то четверостишье мелькнуло в голове:
Непроглядная темнота
Жизнь мне кажется вся пустой
И живу я как будто зря,
Чьей-то жизнью совсем чужой.
Все очень походило на сцены из голливудского фильма ужасов. Темные силуэты двигались медленно и с трудом, словно неся тяжелый груз, бредущие на запах пульсирующей плоти. Они заполонили все пространство. То тут, то там, были видны их изувеченные туши копошащиеся на земле или ползущие на звук шагов. Люцу стало дурно. Причем не столько физически, сколько морально. Они выигрывали битву с его душой, а сознание то и дело давало опасную трещину. Твари, демоны, монстры будто сошедшие с иллюстраций книг и фильмов ужасов. Ожившие видения из страшных снов. Паранойя, обретшая материальную оболочку. Страх, не покидавший Люца, становился лишь сильнее. «Ноги» стали ватными. Пришла сильная головная боль, сопровождаемая слабой тошнотой. Ему казалось, что земля проминалась под «ногами», словно состояла из пустот.
Где я?!
Земли духов и богов алкоголизма. Их вы называете и Бахус, и Йи-Ди, Майауатль, и сатана, зеленый змий, лярвы. Имен у него много. Как его не назови, он самый ужасный. И в тоже время это все божества, которые управляют эмоциями людей, попавших в их сети.
Тварь выползла из черной жижи, с ее тела капала едкая жидкость. Волосы на голове зашевелились. Существо, которое предстало перед ним, было пугающим и отвратительным. Он был ужасно уродливым. Был похож то на гигантского червя, то на «дракона», то на человека по бокам тела извивались бесчисленные щупальца. Люц стоял совершенно завороженный происходящими метаморфозами. Тело неестественно искривилось, а голова вытянулась, окончательно теряя человеческую форму. Теперь перед ним высилось мерзкое склизкое существо, отдаленно напоминающее чудовищный гибрид земляного червя и человека. Из его рта торчали и извивались длинные отростки, ищущие во тьме свою добычу. Глаз не было, да и зачем они существу, обитающему во мраке? Первобытный ужас бурлил в жилах, а мозг отказывался верить в реальность происходящего. В голове творился сущий кавардак. Слова молитвы никак не вспоминались, он зашептал:
Господи, спаси, Господи, спаси! сложив руку в щепоть, хотел перекреститься, но словно кто-то удерживал. Что это? спросил Люц, пытаясь занять свои мысли хоть какой-нибудь деятельностью, одновременно помогая себе отстраниться от происходящего. Приглашение? Или же те несчастные, что погибли в алкогольных парах, хотят выплеснуть свою злость на мне?
Знаем, что ты не любитель горячительных напитков, но через эти земли тебе придется проходить, потому что кроме алкоголизма здесь обитают и зависть, и злость, и ненависть. Все эти пороки и грехи связаны с божеством Зла и Ненависти, а это их маленькие слуги, помощники. За то будешь знать, как выглядят настоящие духи алкоголизма, наркомании. Они очень ужасны. Если бы люди видели его настоящий образ, то вряд ли стали зависимыми от него. Человеку всегда дается право выбора. Он сам принимает решение, расстаться во всем тем, что даровано ему свыше: семья, счастье, знания. Он зацикливается на алкоголе, именно он теперь центр его Вселенной. За такое халатное отношение к Богу, он наказывает его, лишая его разума. Порой, он обрекает его на пожизненные страдания, а иногда временно, давая второй шанс.
Знаю, что человек сам себя загоняет в эти сети, а потом страдает. Люц усилием воли заставил себя немного успокоится, Это сон. Кошмар, который вот-вот закончится. Чья-то затянувшаяся шутка. Бред сумасшедшего шептал он.
Мерзкая тварь, глухо рыча, медленно подкрадывалась к нему. Его отвратительный отросток уже тянулся в надежде влезть ему в голову. Нет в человеке ни одного органа, который бы не страдал от употребления алкоголя. Самые первые и опасные изменения наступают в человеческом мозгу. Там алкогольный яд имеет свойство накапливаться. Бутылка пива, стакан вина, рюмка водки, попадая в желудок, всасываются в кровь. С кровяным потоком попадают в мозг, где начинается интенсивное разрушение коры головного мозга. Твари, демоны, монстры будто сошедшие с иллюстраций к книгам ужасов, фильмов. Ожившие видения из страшных снов. Паранойя, обретшая материальную оболочку. Мелкие черви, копошившиеся рядом с духом «Алкоголизма» жадно, накинулись на «алкоголиков», поглощая изувеченную болезнями плоть. В голодном порыве они чуть не поглотили и другие души. Скоро от тех остались лишь «кости» и наполовину очищенная душа. Насытившиеся черви стали сползаться в кучу. Белая масса вскипела и забурлила, вздымаясь. Из нее вышла фигура, напоминающего истощенного человека с искажёнными пропорциями. Все тело его было голым и даже на голове не было волос. Это был сам дух «алкоголизма». Выпуская из себя колышущуюся массу, состоявшей из отвратительных существ, норовивших схватить Люца. Они бесшумно приближались к нему. Одно из них было настолько близко, что щупальце его уже могло кончиком достать до него, но Ён был уже наготове отразить.