Приехали. Напокупала игрушек. Стала усиленно кормить. Первое время боялся спать один. Завели комнатную собачку. Мальчик назвал её Лизуном, уж очень ласковым пёсик оказался.
Генка оттаял. Округлился. Заговорил. Стал шустрым малым. Даже очень.
Общительный, весёлый. Умел уболтать любого. Подмял под себя местную ребятню. Верховодил. Стали пакостить по огородам и дачам.
Устала бегать, извиняться перед соседями.
Тут и школа. Генка учиться не хотел. Дрался, обзывался, пакостил. Андреевна удивлялась: дома такой хороший. Послушный, ласковый. Выйдет на улицу чертёнком становится.
Если бы в школе давали медали бабушкам за посещение кабинета директора, она первая бы получила. А так просто получала нагоняй как законный представитель ребёнка.
После одного такого визита и пропала гордость Андреевны за свой бабушкинский подвиг. Можно так сказать? Или проще: за подвиг бабушки.
На претензии директора по воспитанию внука она заикнулась, что растит его одна, ни матери, ни отца у Генки нет, дед сам как ребёнок Директор сказал:
А вы себе задавали вопрос: можно ли вам доверять внука? Вы ведь не смогли воспитать своего сына.
Тамара Андреевна замерла, сказать было нечего. Прав директор. Лощёный, чистенький Интересно, свои дети у него есть? Спросить постеснялась.
Пришла домой и слегла. Упала духом. Потеряла веру в себя.
В субботу пошла в церковь. Разговаривала с отцом Василием. Молодой батюшка, но внимательный и рассудительный. Прихожане его любят.
Нести тебе этот крест, дочь моя, долго. Ты искупаешь все грехи: и свои, и сына, и мужа. Люби внука
Она и любила. Выкормила и выучила. Человеком стал. Правда, дальше не пошёл, устроился на мусоровоз. Хорошо зарабатывал. Деньги в дом приносил, все до копеечки. Бабушку уважал.
А тут ещё внучок объявился. Брат Генки по матери. То есть ей никто.
Утром:
Тук-тук! открывает дверь, а там мальчонка, на вид года три. Худой, грязный, в кулачке записка. Протягивает. А там послание: «Андреевна! Прими Федьку. А то сведу в детдом. Ваша Люська».
Какая она моя? возмутилась Андреевна. Она только-только решила отдохнуть от забот. Но мальчонку приняла. Начала кормить, лечить
Год отлежала с ним в онкологии, выкарабкался. Родней родного привязался к ней. Стал мамой называть
Выписались, приехали домой. Генка привёл девушку. Встали перед Андреевной на колени:
Благослови, мать! она заплакала
Генка женился. Девушка такая хорошая попалась ему. Добрая, работящая. Тамара Андреевна видела, что жена будет держать его крепко
Спасибо, Господи! стояла перед иконой в церкви Андреевна. Спаси и сохрани и детей моих, и внуков, и деда моего непутёвого
Подошёл отец Василий, погладил Фёдора, перекрестил их:
Сына послал тебе Господь, дочь моя, за труды твои! Начинай новую жизнь!
Домой Андреевна шла молодой пружинистой походкой, сияя глазами и ведя за руку сына Феденьку.
Свои ошибки
Не уходи это был голос не человека, он шёл изнутри раненого животного, испытывающего невыносимую боль. И уйти было невозможно.
Павел старался не выдать своего состояния, еле сдерживался, чтобы губы не искривились в усмешке, чтобы глаза не сверкнули радостью.
Готова. Она вся в моей власти, самодовольно думал он, оглядывая ладную фигуру Лизы, её длинные прямые волосы, миловидное лицо, сейчас искажённое гримасой страдания. Они женаты один месяц. Интересно, если прикажу ей сейчас встать на колени?
Проси прощения, ядовитым голосом злодея тихо сказал он, наслаждаясь властью. Ноздри расширились, губы непроизвольно дёргались в предвкушении удовольствия.
Прости, я всегда буду слушать тебя Только не уходи едва шевелила помертвелыми губами девушка. Не бросай
Не так! По-настоящему проси! он упивался унижением жертвы, глаза заискрились нехорошим порочным светом. На колени!
Лиза упала на колени, словно кто-то ударил сзади по ногам. Лицо побледнело. Она понимала, что так нельзя, что это слишком Но ничего не могла с собой поделать Чувствовала себя куклой. Самодельной. Набитой ватой. С плоским лицом из ткани, где нарисовано: точка, точка, запятая вышла мордочка кривая
Она стояла на коленях, пока не упала. Её не наказывали даже в детстве. Лиза росла в солнечной семье, где все любили друг друга Она тоже хотела такую семью Детей Встретила парня. Влюбилась. Первый раз: искренне, по-настоящему, безоглядно
Павел смотрел на лежащую без чувств девушку и думал:
Из неё получится хорошая жена. Преданная как собака Надо только воспитать по-своему!
Он вспомнил всегда забитую мать. Властного отца, не терпящего возражений. Мнящего себя царьком маленького мира. Все пресмыкались перед ним, Павел тоже. Глядя, на бессловесную мать, он мысленно твердил, что у него в семье всё будет по-другому
Не получилось. Отношения на равных не для него. Кайфа нет. Удовлетворения тоже. Самое сладкое слово для него власть! Это на работе он подчинённый. И никогда ему не стать начальником, перед которым все лебезят
А дома он шах! Султан! Царь!
Павел вытер вспотевший от возбуждения лоб. Поднял и перенёс Лизу на кровать.
Девчонка! Хотела быть равной в браке. А его она спросила? Что нужно ему?
А хотел он только подчинения. Всё остальное к этому прилагалось.
На следующее утро Лиза проснулась как побитая собака: болела каждая клеточка измученного тела.
Лучше бы ударил, мелькнула мысль. Не так больно было бы. И правда, слова бьют больнее А что дальше?
Лиза, оставаясь без мужа, чувствовала себя свободнее, дышала легче. Он имел над ней необъяснимую власть. Даже когда он молчал, ощущала страшную силу. Это была какая-то тяга гвоздика к магниту. Сопротивляться бесполезно.
Надо бежать! Пока не вернулся! Лиза бросила несколько вещей в свой рюкзак. Ничего брать не буду, пусть подавится. Удав!
Без присутствия мужа Лиза начала соображать: так, документы, телефон, деньги Она взглянула на часы и вздрогнула:
Скоро придёт! И тогда всё я пропала!
С каждым днём она завязала всё глубже и глубже в этих ненормальных отношениях.
Господи! Хоть бы я не была беременна! шептала Лиза, быстро спускаясь по лестнице. На лифте не решилась, вдруг перехватит
На электричке добралась до родителей. Мать ахнула, увидев бледную, похудевшую дочь:
Лиза! Что случилось?
То, что ожидалось! отец достал охотничье ружьё. Ведьмак проклятый довёл Молодец, дочка, нашла силу убежать! Наша порода!
Мать плакала, обнимая Лизу, она не хотела вспоминать о предупреждениях, о советах посмотреть на семью жениха Ни к месту слова: «Говорила я тебе» Без этого дочке тошно
Да, каждый хочет совершать свои ошибки досадливо ударил себя по коленке отец и принялся чистить старенькое оружие.
Подруга жены не моя подруга
Ева охватывала его взглядом, напуская в глаза томность. Потом приоткрывала рот, показывая кончик языка и облизывая губы.
Антон усмехнулся: подруга жены Как только Лиза отворачивалась, всё повторялось.
Представляешь, Лизок, этот козёл бросил меня! Видишь ли, я ветреная
Ева следила за Лизой, которая суетилась на кухне, готовила ужин. Помощь не предложила, причина ногти, возня по хозяйству не для неё.
Весь вечер она демонстрировала Антону мастерство маникюрши: то картинно прикладывала палец к щеке (поза задумчивости), то скрещивала руки перед собой, ладошками вниз, чтобы лучше было видно перламутрово-сиреневое великолепие (поза чёрт знает какая это была поза). Ему было смешно: неужели она думает, что его это интересует?
Собрал чемодан Да что там собирать! Три носка, трусы и две футболки
Антон подумал: «Довела мужика со своими ногтями».
Говорит: «Гантели мои, на свои покупал». А они мне нужны? Лучше бы кота забрал, гадливого паршивца! Весь в хозяина