Найти и ! это стало навязчивой идеей, что «И» пока было непонятно. Она бродила по улицам, искала знакомый силуэт.
Через неделю она заболела. Лежала, отвернувшись к стене, не хотелось ни есть, ни пить. Взяла отпуск без содержания. Заперлась. На звонки не отвечала. Перестала расчёсываться, переодеваться Депрессия ковырялась в нервах, найдя слабое место: она была чересчур ранима. Сломалась от ерунды: незнакомый человек не захотел с ней продолжать отношения
Перед глазами стояло худощавое насмешливое лицо, длинная чёлка, выбритые виски, спортивная фигура Где ты, незнакомец? Почему не отвечает твой телефон?
Через две недели Инна заплакала. Она по-детски всхлипывала, вытирала слёзы кулачками. Почувствовала себя чистой, наивной девочкой, которую мама не отпускает гулять
Уснула Спала тревожно, вскрикивая и постанывая Проснулась от звонка.
Инна! Доброе утро! от волнения горло сжалось, не смогла в ответ ничего сказать. Испугалась, что он сбросит звонок. Зарыдала.
Что случилось? в голосе искреннее беспокойство. Я сейчас приеду!
Через час он позвонил в дверь. Открыла. Бледная, лохматая, с мокрым лицом. Похожая на испуганного оставленного ребёнка.
Я так боялась, что ты не придёшь сумела прошептать сухими губами и потеряла сознание.
Очнувшись, почувствовала, что осколки из сердца выпали, растаяли в тлеющем костре. Поняла, что проиграла. Но была рада этому. Она так устала от наигранности, от немотивированной злости, от одиночества
Только сверлила мысль:
А вдруг он меня бросит?
Счастье быть нужной
Семёновна любила озвучивать «диагнозы». Нет, она не врач. Но точно знала, что говорила. Это была её слабость и показатель значимости.
Сашка балабол. Ему лишь бы потрындеть.
Машка гулёна: вечерами к ней стягиваются мужики со всего района.
Женька не такой Ну другой. Бабами не интересуется. Я проверяла.
Антон пессимист. На домофон не скидывается, видели те, по грязным кнопкам откроют
Главное, она это и в глаза говорила.
Семёновна старшая подъезда. Никто её не выбирал. Самоназначенка. Других желающих не было.
Обход начинала рано утром, вечером заканчивала. На лифте ехала до 12 этажа, оттуда спускалась пешком, подходя к каждой двери. Прислушивалась и принюхивалась. Сведения заносила в блокнот. Хотя память была феноменальной.
Вечером сидела на лавке, комментируя всё происходящее.
Тоня! Поспешай. Твой друзей привёл
Серёга! Не торопись. Светка ещё рыбу не пожарила. Посиди отдохни, чтобы не нервничала.
Олег! Ты где два дня был? На работе? Справку принеси. А то позвоню начальнику
Как ни странно, Семёновну все любили. Никто не злился за острый язык и вмешательство в личную жизнь.
Дух легендарных коммуналок витал у них. Это была общая жизнь, основанная на открытости и поддержке. Они были большой семьёй.
Чистота. Лампочки всегда горят. Квартиры под защитой Семёновны.
Никто не боялся выезжать на дачи, на курорты. Оставляли ей ключи. Она и цветы поливала, и рыбок кормила, и лотки кошачьи выносила, и собак выгуливала
Если бы унесли лавку никто бы не заметил. Если на ней не было Семёновны начинали беспокоиться.
Ею гордились, из-за неё не меняли место жительства. С нею было уютно и надёжно, особенно тем, у кого были дети и животные.
У самой Семёновны не было даже кота. Ей некогда было им заниматься. Вверенное хозяйство 20 котов и 14 собак. Не до себя и своих увлечений. Хлопотала весь день. Шутка ли 12 площадок, 48 квартир, колясочная, клумбы
Ей некогда было даже стареть. Всегда энергичная, бодрая. Если бы не её «диагнозы», была бы идеальной. Но кто без недостатков? Этот изъян компенсировался десятками положительных качеств.
Никто не знал, чем занимается Семёновна поздно вечером. Что читает? Что смотрит? Многие думали, что она и не спит вовсе.
А она сидела возле телевизора, парила натруженные ноги в травяном настое, мазала лечебной мазью, чтобы ночью на стену не лезть. Потом ставила на кухонный стол фотографию сына, пила чай и беседовала, докладывая о проделанной работе, советуясь Парень, темноглазый и улыбчивый, внимательно слушал, одобрял. Примерно через час относила портрет в гостиную, чтобы он не видел её слёз Не звонил он. Уже три года Даже по праздникам.
Утром начинались привычные хлопоты, которые придумала сама. Решала чужие проблемы, которые воспринимала как свои Это было маленькое счастье быть нужной.
Лучше поздно, чем никогда
Сейчас получишь! Трофимыч вздрогнул и отпрянул от холодильника. Как раз наоборот, ничего он не получит.
Ему хотелось узнать, как жена из другой комнаты видит, что он полез в холодильник. Слух у неё волчий. И характер такой же.
Командовать она стала сразу, как только поженились. Оглядев его холостяцкую конуру, она вздохнула и принялась за уборку, вычищая углы. Её слушались даже носки больше не терялись.
Через месяц молодой тогда Пётр понял, что такое жить с прапорщиком в юбке. Нет, она была намного хуже.
Служили знаем.
Его задумка жениться и решить свои бытовые проблемы провалилась. Жена нагрузила его мелкой работой, которой было много: почини кран, вынеси мусор, уберись на балконе, протри пыль, вставь батарейку Всё ломалось, билось, протекало! Он не помнил, чтобы до женитьбы было столько поломок.
Но это не главное. Она держала его в ежовых рукавицах: с друзьями не пей, на футбол не ходи, на рыбалку поедем вместе Ничто не добивало его так, как последний пункт! Мужики постепенно отшили его: какая рыбалка с женой? Не за рыбой же они выезжают Ездили вдвоём, улов был хороший, а удовольствия ноль.
Ты подкаблучник! унижали его друзья.
Тряпка! говорил дядя.
Слабак! презрительно усмехались потенциальные любовницы, которых жена вычисляла на раз-два.
И вот теперь он один. Хочешь пить? Пей. Хочешь на футбол? Иди. На рыбалку? Пожалуйста.
Месяц после смерти жены Трофимыч пил. Потом стало не интересно. Пропал подростковый азарт прятать бутылку, тайно отпивать, испытывая блаженство. Никто не следил, никто не запрещал.
В углу кухни накопилось много пустой тары. Жалко, сдать некуда. Обогатился бы. Посчитал схватился за голову. Потратил всю пенсию. А на что жить? Кой-какие запасы есть, спасибо покойной жене. А за коммунальные чем платить? Всегда это делала она любимая Софья Ивановна.
Пётр Трофимович сидел в пустой квартире, оглушённый пустотой. Хотелось услышать:
Что ж ты, зараза, кран перекрыл?
И чертыхаясь, идти в санузел. Потом приходить на кухню:
Готово, хозяйка! Налить бы
Это была игра кошки и мышки. Привычная, шутливая, цементирующая отношения, сдерживающая ссоры А как с ним по-другому? Спился бы без неё
Трофимыч положил руки на стол, уронил голову и заплакал. Ему не было стыдно этих скупых слёз. Ему хотелось, чтобы она это видела Оттуда сверху. Чтобы пожалела. Хотя бы приснилась
Утром он собрался на кладбище. Купил цветы, взял чекушечку.
Собрал листья. Протёр фотографию.
Тошно мне без тебя, Софьюшка он смотрел на улыбающуюся жену, ему казалось, что у неё заискрились глаза.
Скучно мне без твоих команд Не хватает тебя Прости, пил весь месяц Но уже неинтересно. Ты была права: нет в этом никакого смысла
Трофимыч замолчал. Много бы он отдал за то, чтобы вернулась жена. Пусть ругает, следит и выговаривает что хочет
Он огляделся. Прозрачное небо становилось глубже. Пожухлая трава отдавала пряный аромат, который лежал низко и поднимался только тогда, когда его тревожили.
Особая тишина, состоящая из шёпота ушедших людей и молчаливого плача живущих, бродила по скорбному месту, прислушиваясь к мыслям кающихся людей. Лучше поздно, чем никогда
Куда мы возвращаемся
Три года! Три! Тебя не было. Ты ушёл, не сказав ни слова. Теперь вернулся. Молчишь. Ты человек?