Я робко села на диванчик. Пытаясь сосредоточиться, выстраивала план вопросов, подготовленных дома. Меня охватила дрожь. Сердце с каждым ударом колотилось сильнее, его биение ощущалось даже в голове и, казалось, было слышно вокруг. Мысли кружились беспорядочным роем. Но я старалась держать себя в руках. Тут ко мне подошла пожилая сотрудница этого учреждения и присела рядом. Ей было любопытно, кто я и зачем пришла. Показав газету, я в двух словах объяснила, что хочу поговорить по поводу этой девочки.
А вы ей родственница? осторожно спросила женщина.
Нет. Я ей никто.
У вас, наверно, нет своих деток? сочувственно наклонилась она ко мне.
Есть. Трое.
В глазах собеседницы я прочитала удивление и множество вопросов.
Она девочка хорошая, с грустью в голосе открылась женщина, глядя на фото Саши, и с головой у неё всё в порядке, нам всем её так жалко. Найти бы ей хорошую семью. Не должна она здесь находиться
***
Наконец меня пригласили к главному врачу, и моя собеседница откланялась.
В кабинеты директора школы или заведующего детским садом я входила по работе много раз и без страха. Поэтому надеялась на свой опыт, на тактичность и умение вести разговоры с официальными лицами. Да и просто на то, что руководитель такого учреждения не может быть неприятным человеком, и мы обязательно должны прийти к взаимопониманию.
Но тут совсем другое место: не школа, не садик. Сложное место. И здесь совсем другая жизнь.
Женщина средних лет в белом халате встретила меня дружелюбными словами «Проходите, пожалуйста!», чем сразу расположила к себе. Жестом руки предложила сесть поближе к длинному столу и спросила о причине моего прихода.
Красивый белый тюль на приоткрытом окне развевался от лёгких дуновений весеннего ветра, птицы щебетали наперебой, и настроение в кабинете из-за этого казалось не таким строго официальным.
Разворачивая газету, которую не выпускала из рук несколько дней, я сообщила, что заинтересовалась девочкой, которая у них находится, и показала фото.
Вы уже были в органах опеки? спокойно спросила главный врач.
Нет. Я не знала, с чего начинать и к кому обратиться, поэтому решила прийти сразу к вам.
Поймите, мы не можем разглашать сведения о детях. Мало ли, кто пришёл и с какими намерениями Если вы хотите что-то конкретное узнать о ребёнке, нужно сначала получить разрешение от органов опеки, с ним и приходите.
Мне нравилось, как шёл разговор: размеренно, по-доброму. Главврач действовала по инструкции не сообщала лишних сведений. Она вежливо задавала вопросы, вникала в мои, неспешно отвечала приятным голосом. Поинтересовалась образованием, работой и адресом проживания. Обстановка располагала к благоприятному, даже душевному ведению диалога. И моя скованность постепенно исчезала. Я узнала, что фото для газеты сделано давно, и сейчас Саше год и три месяца. Они с моей младшей дочерью оказались одного возраста, обе «зимние».
Хорошо, приду с разрешением, с уже меньшим напряжением ответила врачу. А дальше неожиданно выпалила:
Я хотела бы взять эту девочку к себе в семью.
У вас нет своих детей?
Есть. У меня их трое. Три дочки, ответила с улыбкой.
Тут я увидела неподдельное изумление врача:
Трое детей? И ещё хотите взять?
Да, голос мой был спокойный и твёрдый. Я обязательно приду и принесу вам разрешение, только не отдавайте мою девочку никому. Я её заберу. Это моя девочка!
Таких слов не ожидала услышать не только главный врач, но даже я от себя. И с каждым днём не узнавала себя всё больше и больше.
Глава четвёртая. Смелое решение
Возвращалась домой, не глядя по сторонам и не чуя ног, вся в себе под сильным впечатлением от беседы У подъезда, греясь на солнышке, стояла мама и дышала тёплым весенним воздухом. Видимо, она заметила моё необычное состояние смесь возбуждения, сосредоточенности, озабоченности чем-то и спросила, откуда я такая иду.
Мам, не представляешь, куда я сейчас ходила, и после паузы добавила: В детский дом.
В детский дом? с недоумением спросила мама. Зачем?
Помнишь, ты мне газету дала? Так вот с неё всё и началось! немного помедлив и набираясь смелости, продолжила: Я решила узнать про эту девочку. Думаю о ней днём и ночью с того самого дня. Места себе не нахожу! Мам, я хочу её забрать, отчеканила я и ощутила лёгкость от того, что открыла свою душу
Мама просто онемела. Представляю, какой это был для неё шок услышать такое. Она не смогла ничего ответить, лишь слегка улыбнулась. Видимо, понимала, что для меня это не каприз, не легкомыслие, ведь такими вещами не шутят.
Придя домой, мы с мамой больше эту тему пока не обсуждали.
***
Вечером я всё же решила поговорить с мужем, должна была открыться. Тихонько подошла к нему:
Помнишь, я тебе девочку показывала из газеты?
Да, помню.
Так вот. Я ходила сегодня в этот детский дом, чтобы узнать про неё.
Наблюдая за его реакцией, поведала обо всех новых мыслях, необычных чувствах, странных ощущениях О том, насколько для меня это оказалось серьёзным. О том, что додумалась даже её забрать. К нам. В семью. Дать ребёнку дом и всё, что с этим связано. Говорила тихо, муж внимательно слушал, и я заметила, что отнёсся к моим словам с пониманием После своих размышлений в недолгом молчании, ответил:
Лена, ты знаешь, это, наверно, не один из самых главных, а самый главный поступок, который человек может сделать в своей жизни.
И после некоторого раздумья продолжил:
Но ты же её ещё не видела. Сходи, посмотри, выясни всё, и тогда уже будем думать и что-то решать.
Слова про «самый главный поступок» оказались для меня стартом, пусковым механизмом, я поняла, что нахожусь на правильном пути, и на душе стало значительно легче.
Глава пятая. Долгожданная встреча
Через несколько дней я уже стояла на пороге Дома ребёнка с разрешением из органов опеки и морально подготовила себя ко встрече с «виновницей» незнакомого мне ранее внутреннего состояния. Подходя к кабинету главного врача, заметила, что в коридоре столпилось несколько сотрудников. Видимо, весть о том, что их Сашей заинтересовались, разлетелась моментально, и мой приход стал для всех настоящим событием А часты ли вообще у них такие события?
Меня так же любезно, как и в первый раз, пригласили в кабинет, где помимо главного врача были еще какие-то люди. По их поведению я почувствовала к себе хорошее расположение. Правильно говорят: какой начальник, такие и подчинённые Главврач попросила одну женщину привести из группы Сашу. Моё волнение стало нарастать. Я села за тот же длинный стол и с нетерпением ждала увидеть ребёнка, из-за которого потеряла покой.
***
Через несколько минут дверь открылась и вошла девочка такая маленькая, в платьице, в белых сандаликах. Кстати, эти сандалики у нас хранятся по сей день Одной рукой она держалась за нянечку, другой крепко прижимала к себе зелёную ёлочку, которую используют в автомобилях для ароматизации. Наверно, с такой игрушкой ей было не страшно.
До сих пор помню всё до мельчайших подробностей. На большом столе быстро расстелили детское байковое одеялко и усадили на него эту «куклу».
«Господи, какая маленькая», подумала я, подходя к ней, сложив руки на груди. Стала её рассматривать, не отрывая взгляда: светло-русые волнистые волосы, большие карие глаза, длиннющие ресницы, брови ниточкой, губки бантиком, тонкие черты лица красавица, да и только! Не было слов, я просто онемела. Лишь сильнейшие эмоции захватили меня. Я влюбилась в неё с первого взгляда. А она послушно сидела, хлопала глазками и боязливо следила за присутствующими.
Главный врач открыла некоторые серьёзные особенности здоровья девочки: порок сердца и, что я сама увидела, инвалидность по ортопедии. Врождённый диагноз: эктродактилия. У малышки на обеих ручках было лишь по одному пальцу. Тут со своими чувствами я не совладала: прослезилась и не могла произнести ни слова. Мне стало её настолько жаль. Хотелось взять на руки, сжать в объятиях и больше никогда не отпускать