Ты дурак?! Нет, сын, ты мне правду скажи? орет Бельских старший.
Стою за дверью с подносом и боюсь зайти. Десять минут назад Борис Аркадьевич попросил приготовить два кофе, а потом в приемную вошел его сын. Не могу разобрать, что Вик отвечает, зато слышу, как отец его перебивает. Бельских старший очень зол, я еще ни разу не слышала, чтобы он так кричал.
Да, плевать мне на остальных. Ты! Меня интересуешь ты и твое поведение! Как ты сейчас будешь работать? Как к поставщикам поедешь?
Слышу, как Борис Аркадьевич нервно ходит по кабинету, и что-то говорит себе или сыну.
Непонятно.
Пименов такой же красивый сегодня?
В пятницу был такой же, а сегодня не знаю отвечает Вик.
А-а-ах! доносится до меня.
Тишина, а после звук шагов. Кто-то быстро идет к двери, за которой сейчас стою я. Начинаю паниковать. Понимаю, что надо отойти, но не успеваю сориентироваться и просто дергаюсь в сторону.
Слишком близко, надо бы отойти еще на шаг последнее, что мелькает у меня в голове.
Именно в этот момент дверь открывается, и я пытаюсь избежать столкновения, прижав перевернутый поднос с кофе и сладостями к себе. Более идиотский способ придумать невозможно.
Признаюсь, сглупила.
А-с-с-с! шиплю и наблюдаю, как по ткани расползаются уродливые коричневые пятна.
Горячий кофе обжигает. Пытаясь отлепить блузку от тела, хватаюсь за промокшую ткань, н получается плохо. Вот тебе и вторая кожа.
Тренд сезона, выглядите секси про себя коверкаю слова консультантов из бутика.
Секси уже не будет, а вот ожег ого-го какой будет, проносится в голове, и я, продолжая шипеть, выдергиваю блузку из юбки. Придется снимать и в обед ехать домой переодеваться. Принимаюсь аккуратно расстегивать пуговицы, но вовремя останавливаюсь, вспоминая, что я не одна. Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Виком. Секундное замешательство и непонимание, а потом он делает шаг ко мне и начинает расстегивать блузку. Свободной рукой, пытаюсь остановить Бельских, но он ловко отмахивается от меня. Цепляюсь за ткань, не давая ему раздеть меня, и вот тут его терпению приходит конец.
Ожог будет нехилый, дура! понимая, что я не сдамся, он хватается за полы блузки и тянет ткань в разные стороны.
Треск, звук падающих и прокатывающихся по полу пуговиц и мы замираем друг напротив друга. Я, пребывающая в шоке от происходящего, и Вик, бесстыдно рассматривающий мое тело.
Возвращение в реальность получается быстрым и жестким. Смотрю и вижу себя словно со стороны, стоящую в разорванной блузке посреди приемной в луже из кофе и плавающего печенья.
Стыдно-то как!
А я ведь сегодня очень даже соответствовала, чуть не плачу от обиды. Опускаю руку и всхлипываю, роняя поднос, держать его уже не имеет смысла. Допрыгалась, теперь меня точно уволят. Шмыгаю носом и потихоньку разворачиваюсь, собираясь уходить.
Господи, за что? поднимает глаза к потолку Вик вот скажи, Василиса Премудрая, откуда ты на мою голову взялась такая? А?
Ввв с-с-смысле? заикаюсь я.
В коромысле, Василиса! Везде, где ты, какая-то неразбериха начинается. Как ты всегда умудряешься оказаться в эпицентре? Нарочно это делаешь или это твоя сверхспособность?
Я-я нич-ч-чего не делала, Б-борис Аркадисч заикаюсь и проглатываю буквы я кофе просил, два.
Вик
Меня трясет от злости, но не на эту дрожащую мышь в бюстгальтере, на себя. Это же не Василиса Премудрая, это ходячая катастрофа!
Какого хрена я опять лезу?! Надо мне это все? Итак, с опухшей синей рожей теперь месяц придется работать из дома.
Но мысли опять возвращаются к Василисе. Надо бы с ней в больницу сгонять, вдруг и правда ожег. Смотрю на раскрасневшуюся кожу на груди, на красный след, спускающийся по животу ниже, за пояс юбки и не могу оторваться. Белье красивое, сидит идеально.
Такая грудь в любом белье шикарна признаюсь я сам себе. Но белье и правда высший класс.
Трясу головой, сбрасываю морок и командую этой катастрофе собираться. Поедем сначала в травму, а потом блузку новую покупать. Нет, лучше бы наоборот.
Нет, не лучше сознаюсь сам себе пусть так едет, в белье.
Мозг сразу подкидывает воспоминания, где я рву на девочке блузку. Вроде же спасал от ожога, действовал практически по инструкции, только в тот момент я ни о каком спасении не думал, я отчетливо ощущал, как мыслительный центр перемещается из верхней головы в нижнюю.
Снова смотрю на Василису. Сейчас я мыслю трезво, но при внешнем спокойствии, даже строгости, испытываю интересные, противоречивые чувства.
Странно я на нее реагирую, очень странно.
Глава 12
Вик
Плохая идея. Просто отвратительная ругаю себя последними словами, пока еду в травмпункт.
Зачем? Нет, не в травмпункт, зачем я ее сам везу? У нас же целый штат водителей и достаточно было просто позвонить в транспортный. Но нет же, я как Бэтмен ринулся спасать эту мисс Катастрофу и мало мне было разбитого лица и нагоняя от отца, так еще и на шопинг подписался!
Вот сейчас прикол будет в травме, я весь синий и Премудрая с ожогом.
Представил эту картину и не смог сдержаться, заржал. Василиса дернулась и одарила меня выразительным взглядом. Боится? Правильно делает, я не Кирилл, конечно, но долго лицезреть ее в белье тоже не смогу.
В белье! Ухает у меня в голове, как я не подумал-то!
Ты хоть оделась? уточняю, чувствуя подвох.
Да.
Пиджак, толстовка?
Тишина и удивленный взгляд только подтверждают мои догадки. Она едет в белье! Нет, я, конечно, фантазировал на эту тему, но вот в клинике наши фантазии в дополнении к внешнему виду не поймут.
Василис отрываю руку от руля и устало провожу по лицу ты так и поехала, в белье?
Опять молчание, но я, кажется, уже начинаю угадывать ответы.
Этого еще не хватало! Но вслух произношу совершенно другое в багажнике толстовку возьмешь и наденешь, когда приедем.
Снова украдкой смотрю на нее. Не-е-е, не мое, мелкая, тощенькая, словно голодает, совсем не мой типаж. Хотя, может, и голодает, вспоминаю ее макарошки. Может у них такие отношения с любовником, денег не дает, сам покупает что надо, а эта, снова смотрю на ее вздернутый нос, сама ничего не попросит.
Точно!
Опять красная как рак сидит. Смешно.
Как голой ехать, так не стыдно, а как одеться предложил вспыхнула? Дошло что ли, что она собиралась по больнице так ходить?
Когда подъезжаем к травме, я сам достаю из багажника и отдаю ей свой старый худи, а после жду, пока оденется.
Готова? подталкиваю ее в нужном направлении.
Снова не слышу ответа. Только кивает, прячет руки в рукава и послушно идет к двери. Да, что ты будешь делать?! Куда ее острый язычок-то подевался?
Василиса
Как мне стыдно! Невозможно стыдно. Если бы не испорченная блузка ни за что бы не поехала с мажором. Пока я снова и снова переживаю ситуацию в приемной, этот гад, похоже, веселится. Да, да, ему определенно смешно и настроение отменное, не в пример моему. В больницу придумал ехать! Зачем? Можно же просто зайти в ближайшую аптеку и попросить мазь от ожогов.
Ежусь и расстегиваю верхнюю пуговицу пальто. Обожженную кожу печет. Холодная ткань подкладки, прикасаясь к телу, приносит небольшое облегчение, но я все равно ощущаю дискомфорт.
Вик снова что-то спрашивает и пытается разговаривать, на этот раз об одежде. Мой ответ, вернее, молчание вызывают у него улыбку.
Да, давай, веселись, смешно ему! злюсь я и демонстративно отворачиваюсь к окну.
Весь оставшийся путь я так и сижу, рассматривая мокрый асфальт сквозь забрызганное стекло машины и с Виком не разговариваю. Не реагирую, даже когда мы останавливаемся у современного здания с вывеской «Травмпункт». Толстовку, которую Вик протягивает мне, тоже одеваю в тишине. Интересно, к врачу в кабинет он со мной пойдет? Так и подмывает спросить об этом, съязвить, но молчу, все-таки он мне помог с Кириллом и сейчас помогает. Придется потерпеть. Вздыхаю и послушно иду в больницу.