Что составляет идеологическую парадигму современного мироустройства? Казалось бы, ответ очевиден идеология либерализма. Ей руководствуется глобальная сверхдержава США, другие страны «золотого миллиарда». И по этой логике мировой центр должен экстраполировать либеральную идеологию в глобальном масштабе, продвигать ее в страны полупериферии и периферии. Такой целевой замысел, действительно, долго приписывался Соединенным Штатам. Однако современные реалии подорвали данное представление. Либеральный Запад в текущей политике в самых различных регионах мира идет в связке с силами, явно не соответствующими маркеру либерализма неонацисты и неофашисты, религиозные экстремисты, националисты и этнократоры всех видов. Братья-мусульмане на Ближнем Востоке и необандеровцы на Украине последние иллюстрации поддержки Вашингтоном курса на фашизацию мира.
Но при чем тут, в таком случае, либерализм? В реальности в самих странах Запада еще в семидесятые-восьмидесятые годы двадцатого века либерализм был заменен неолиберализмом. Часто между ними не видят разницы, но различия, в действительности, принципиальные.57
Классический либерализм был связан с политической моделью демократии и философией гуманизма. Неолиберализм отвергает и то, и другое. Он утверждает власть меньшинства. Если демократические процедуры оказываются в противоречие с элитаристскими подходами неолибералов, демократия попирается. Еще в 1973 г. это было наглядно продемонстрировано при свержении режима Сальвадора Альенде. Пришедший к власти Аугусто Пиночет являлся, как известно, сторонником рынка, экономической открытости, свободы финансовых потоков был, одним словом, либералом, но не демократом. А уже через год Самуэль Хантингтон представляет вместе с коллегами доклад «Кризис демократии». Та же тема с позиции перпективы истощения ресурсов развивалась в докладах Римского клуба. Главным, таким образом, в неолиберализме становится вопрос глобального доминирования успешного меньшинства. Неолиберализм оказывается фактически новым переизданием фашизма. Мировой центр был фактически фашизирован. Отсюда и поддержка родственных фашистских и квазифашистских идеологий в регионах мировой полупереферии и переферии.
Неолиберальный экстремизм в России являлся тоже вариантом фашистской экстремы. Рыночники-фундаменталисты, исходящие из социал-дарвинистского понимания природы общественных отношений, мало чем отличались от фашистов и нацистов первой волны. Двадцать восемь миллионов преждевременно умерших и неродившихся за годы либеральных реформ демографический удар, нанесенный России, тождественен по потерям удару гитлеровской агрессии против СССР.
Парадигма классического либерализма заключалась в утверждении идеалов свободы и прав человека. Вопрос насколько эти идеалы могли быть практически реализуемы мы рассмотрели выше. Но важно, что парадигма неолиберализма была иной фундаментальное антропологическое неравенство и право рентного присвоения.
Неолиберальная модель государства принципиально отличается и от модели социализированного государства, и от классического либерального государства по всем базовым параметрам. Политически вместо власти большинства в социализированном государстве и политической соревновательности в классической либеральной системе, она утверждает принцип властвования меньшинства, глобального финансового бенефицариата. Экономически от государственно-плановой модели, характерной для социализированного государства, и свободной конкурентной системы классического либерализма, неолиберализм устанавливает модель корпоратократии, подменяет конкуренцию глобальным разделом рынка между транснациональными корпорациями.
Капитализм был подменен новой системой, которая до появления соответствующей дефиниции может быть определена как посткапитализм. В социальном преломлении вместо установки реализации принципа равенства в социализированном государстве и равноправия при классическом либерализме, неолиберализм реализует фактически принцип неравенства. Вместо ценности коллективизма в социализированном государстве и индивидуализма, прав и свобод человека в классическом либерализме, в неолиберализме берется за основу аксиология неравенства. Применительно к гуманитарной сфере вместо философии социального единства в социализированном государстве и философии гуманизма в классическом либерализме, неолиберализм выстраивается на философском фундаменте элитаризма.
Особо важно в плане сравнения идеологий различие в базовых антропологических моделях, представлениях, что есть человек. Если для социализированного государства человек это социальное существо, в классическом либерализме индивидуум, то в неолиберализме происходит отказ от самого представления об антропологическом единстве человечества. Люди делятся на успешных и неуспешных, элиту и массы, креативный класс и «быдло».
Особую социальную напряженность имел переход к неолиберальной модели в России. На Западе неолиберализм пришел на смену классическому либерализму. В России он явился отрицанием модели социализированного государства, которое имело под собой в качестве основания не только марксистское учение, но и русские исторические общинные традиции. Ломать пришлось через колено, поскольку ломался становой хребет российской цивилизации.
Особый случай российского либерализма
Особый случай представляло собой воплощение либеральной теории и практики в России. Либералы на Западе, исходя из представление о мире как поле глобальной конкуренции, отстаивали в этой борьбе интересы «своих». Победа «своих» над «чужими» приносит и тебе определенные дивиденды. И не случайно, английские либералы нещадно резали во имя торжества Британской империи туземцев «цветных континентов». Британец Томас Мальтус фактически обосновал целесообразность демографических войн 58. Принималась как самоочевидная формула: что хорошо для Ост-Индской компании хорошо для Британии, равно то, что хорошо для «Дженерал моторс» хорошо для США.
Российские либералы успехи России никогда не считали своими успехами. Победы России ими воспринимались враждебно, а поражения встречались аплодисментами. Злорадство российских либералов в отношении неуспехов российской армии имело место и в Крымскую, и в русско-японскую 1904 1905 гг., и в Чеченскую войны. И не случайно, Ф.М. Достоевский определял имя врага народу русского «европейский либерал» 59.
Либерализм в России, используя терминологию Огюстена Кошена, являлся не только идеологией, но и выражением идентичности «малого народа». Идентичность «малого народа» строилась на противоположности идентичности «большого народа», на отрицании его ценностей, его государства. Либерализм, с ориентирами свободы и западничеством, подходил для этих целей наилучшим образом. Быть либералом фактически означало, во-первых, быть западником (почти всегда, так как либералы, ориентирующиеся на Восток или российскую самобытность нонсенс) и, во-вторых, быть русофобом (в значительной части случаев).
Либерализм в межгосударственной борьбе был использован как идеологическое оружие против России. Посредством него происходило разрушение российских государственных и общественных потенциалов, цивилизационной системы жизнеустроения. Содержание либеральной политики в России можно условно определить как «курс 12 Де» (де частица слов в латинском языке, означающая отрицание): деидеологизация, деавтаркизация, деэтатизация, деидентификация, десоциализация, децентрализация, деиндустриализация, деинтеграция, демонетизация, детрадиционализация, денационализация, десакрализация.