Over there, slightly to the right of the sunrise, is a building with a gray, dirty roof that hasnt seen repairs in many years and probably wont for many more. Its the pediatric dentistry building. They used to be everywhere, brand new, clean, trying to lure everyone in with colorful advertisements. The doctors there, they say, were kind and treated without pain or fear; you could watch cartoons. And the bravest ones always got a little toy. But I didnt experience any of that. It was a long time ago, before I even existed.
Вон то здание, немного правее от восхода, у него серая грязная крыша, ремонта не было уже много лет и сколько еще не будет. Здание детской стоматологии. Это раньше они были на каждом шагу новенькие, чистенькие, пытались заманить каждая к себе разной цветной рекламой. Врачи там, говорят, были добрые и лечили совсем не больно и не страшно, можно было смотреть мультфильмы. А самым смелым всегда выдавали маленькую игрушку. Но я этого не застал. Это было совсем давно, меня тогда еще даже не было.
Before our world became so gray and gloomy, where everyone fights for their lives every day and there are no plans for the future. Only here and now. I have no pleasant thoughts about this gray building; inside, it smells damp and of medicines. I ended up there once; a milk tooth didnt want to fall out on its own, and our caregiver took me there. The weather was terrible, damp, cold autumn, puddles and cold raindrops right on the face.
До того как наш мир стал таким серым, угрюмым, где каждый борется за жизнь каждый день и нет никаких планов на будущее. Только здесь и сейчас. У меня нет об этом сером здании никаких приятных мыслей, внутри пахнет сыростью и лекарствами. Попал я туда, однажды, молочный зуб не хотел выпадать сам, и наша воспитательница повела меня туда. Погода была ужасная, сырая, холодная осень, лужи и холодные капли дождя прямо по лицу.
There, I realized that when they say it wont hurt, they lie. After that visit, I was sick for another week; there was not enough disinfectant solution, they were saving on it, and I got an infection. As a result, I had to get injections. But what scared me the most was being held by three strong, big women, as if one of them couldnt handle me alone. If I could, I would create a time machine just to get treatment where they already know how to do it, and its not painful. Even if its an expensive pleasure, it will definitely pay off in the first few days.
Там я понял, что кода говорят, что будет не больно, то врут. После этого похода я болел еще неделю, дезинфицирующего раствора было мало, экономили, занесли инфекцию. В итоге пришлось колоть уколы. Но страшно мне было от того, что меня держали трое сильных больших женщин, как будто со мной одна бы не справилась. Если бы я мог, то создал бы машину времени, чтобы хоть лечиться там, где уже научились, и всё не больно. Пусть это будет дорогостоящим удовольствием, но оно явно себя окупит в первые же дни.
Theres a roof that I like, its on the other side to the left of the sun. Once it was bright red, now its a bit faded and rusted in places, but still beautiful. A girl lives in this house; when I was five years old, we ended up in the same orphanage, then a young family took her away, and I stayed. I dont know her name now; they probably gave her a new beautiful name, but I called her Taya. She was very skinny, frozen, and hungry like everyone else. It seemed like there would never be enough food. No one approached her, and she didnt try to make friends with anyone. I wasnt in the spotlight either, and I never played with anyone, so people avoided and feared me a little, but thats exactly what I wanted. I couldnt take my eyes off her all day; I didnt know how to approach her. In the end, after lunch when everyone was given delicious pastries, and she remained sitting on the bench aside, wrapped in a big jacket, I couldnt resist and sat down next to her, silently offering her my portion of treats. She didnt immediately turn to me and look, at that moment I dont even remember how I stayed alive and didnt die from my own embarrassment and fear.
Есть крыша которая мне нравится, она в другой стороне слева от солнца. Когда-то ее цвет был ярко красный, сейчас немного стерся и местами проржавел, но все так же красив. В этом доме живет девочка, кода мне было пять лет, мы вместе попали в этот интернат, потом ее забрала молодая семья, а я остался. Не знаю как ее теперь зовут, наверное ей дали новое красивое имя, я называл ее Тая. Она была очень худенькой, замерзшей и как и все голодной. Казалось, что еды никогда не будет хватать вдоволь. Никто не подходил к ней и она не стремилась ни с кем знакомится. Я тоже не был в центре внимания остальных и никогда ни с кем не играл, от этого меня немного избегали и побаивались, но это именно то, чего я и хотел. Я не сводил с нее глаз пол дня, не знал как подойти, в итоге после обеда когда всем раздали вкусные плюшки, а она так и осталась сидеть на скамейке в стороне, укутавшись в большую куртку, я не выдержал и присел рядом, молча протягивая свою порцию лакомства. Не сразу она повернулась ко мне и посмотрела, в тот момент даже не помню, как я остался жив и не умер от собственного смущения и страха.
Her bright green eyes seemed like the center of the universe; I even forgot my own name and didnt ask hers, and completely forgot about the pastry. If she hadnt said she wanted water, I dont know how long that trance would have lasted; I might have died from blissful oblivion. As I rushed down the corridor with a glass of water, there wasnt even a crumb left of the treat. I felt briefly disappointed, but then I was proud and happy that she accepted my gift and looked at me again.
Ее яркие зеленые глаза казались центром вселенной, я даже забыл как меня зовут, и ее не спросил, и про плюшку совсем забыл. Если бы она не сказала, что хочет пить, не знаю сколько бы продолжался этот гипноз, так и умер бы от счастливого забвения. Пока я мчался со стаканом воды по коридору от лакомства не осталось и крошки, обидно стало буквально на мгновение, но потом я был горд и счастлив что она приняла мой подарок и еще раз посмотрела на меня.
Then we were silent for a long time, and we didnt want to talk because there was nothing to say. Children end up in orphanages not from happy families; many kids were brought here, and each had their own unhappy story that few wanted to talk about. But it seemed to me that I could hear her anyway, feel when she was sad, or see from her eyes that she was thinking and remembering something good. Then I smiled too.
Потом мы долго молчали, и говорить не хотелось, потому что нечего было говорить. В детдом попадают не от дружной семьи, сейчас сюда привозили много ребят и у каждого своя не веселая история, о которой мало кто хотел рассказывать. Но мне казалось я слышу ее и так, чувствую что ей грустно или по глазам вижу что думает и вспоминает что-то хорошее, тогда я тоже улыбался.
So we were friends for almost a week. I hardly learned anything about her, but it felt like she was the closest person in the world to me. Then she was taken away. In my free time, I also look at her roof. Sometimes it seems to me that I see her eyes and hear her mentally responding to me.
Так мы дружили почти неделю. Я почти ничего о ней не узнал, а казалось что она самый родной человек в мире. Потом ее забрали. В свободное время я смотрю и на ее крышу тоже. Иногда мне кажется, что вижу ее глаза и слышу как она мне мысленно отвечает.
Theres another small roof in this city that I rarely look at, but her image is always inside me. I cant say if I love this roof or if its a source of great sadness for me. Every time I scan the city with my gaze, I try to skip that place, probably because Im afraid to see emptiness, ruins, or something even worse.