Будь у меня под рукой две роты моего Архангелоградского воздушного, я бы освободил тут все за пару часов. А эти пентюхи неделю возиться будут. Холодов с презрением военного человека посмотрел на жандармов внизу.
А по-хорошему не удастся договориться?
А как? Клекотов-младший удивленно посмотрел на меня. Мы с отцом бы и рады. Но забастовщики выставили невыполнимые требования.
Как и остальные, сократить рабочий день с четырнадцати часов до тринадцати?
Клекотов слабо отмахнулся:
Ах, если бы. Это, конечно, удар по производству. Но это можно было бы стерпеть. Но они требуют объявить воскресенье выходным днем. Шестидневная рабочая неделя им нужна.
Безумие какое-то. Крестопадский от слов Клекотова даже закашлялся. Бизнес это война, а работники армия. И я как-то не видел, чтобы на войне были выходные.
Не ожидал, что вы такой специалист в бизнесе. Я позволил себе усмешку.
Я специалист в войне, холодно парировал Крестопадский. Участвовал добровольцем в четвертой экспедиции за реку Обь в составе инженерного взвода. После имел честь защищать Небесный град Архангельск от коммунаров. Принимал участие в отходе наших войск к пограничной крепости Ижевск.
После этого направились на излечение в свое имение под Екатеринозаводском? проверила свои данные Ариадна.
Абсолютно верно, мы с Григорием были ранены в ходе отступления. К счастью, не серьезно, иначе ноги бы мы не унесли. В общем, я пригласил его в свое имение, а позже устроил к барону Клекотову на службу.
Я быстро взглянул на Холодова. Боевой офицер. И оставил службу ради того, чтобы прислуживать барону? Такая хорошая оплата или слишком замарался в кровавой каше на Урале, чтобы вернуться в строй? Скорее всего, оба варианта одновременно.
Я побарабанил по столу. Затем вновь посмотрел на председателя учебного округа.
Кирилл Аристидович, не могли бы уточнить, что делали в ночь прошлой субботы? Я назвал дату, когда умер Меликов.
Не то чтобы у меня имелись какие-то подозрения насчет Крестопадского, но побыстрее отмести второстепенные версии я посчитал полезным для дела.
Услышав мой вопрос, председатель учебного округа немного побледнел.
Меня в чем-то обвиняют?
Естественно, нет. Просто вы могли бы помочь нам с расследованием одного дела
Орфей сказал, что вы хотели встретиться со мной из-за Меликова. Вы из-за этого спрашиваете? Но я с ним и словом не обмолвился. Просто увидел на балу.
И все же, вас не затруднило бы ответить на этот вопрос?
Крестопадский нахмурился, но наконец пожал плечами.
До утра в карты мы играли. У барона. Орфей, помнишь, ты как раз в тот день из Искрорецка вернулся.
Это было днем раньше. В пятницу, а не в субботу, поправил я попечителя.
Агенты уже успели установить, что семья барона на следующий день после бала отбыла на один из своих искрорецких заводов музыкального инструмента, и вернулись они в столицу лишь в пятницу утром.
Крестопадский развел руками.
Тогда простите, припомнить не могу, что в субботу было. Видимо, спал дома.
Холодов чуть хмыкнул.
Крестопадский посмотрел на него недовольно.
Ну, не дома. Я надеюсь, никого здесь касаться не должно, с женой я провожу время или же нет.
Хорошо. Я кивнул, прекрасно понимая, что об этом пытать Крестопадского бесполезно. Давайте вернемся к Меликову. Насколько хорошо вы его знали раньше?
Крестопадский вздохнул и нехотя заговорил:
К сожалению, достаточно хорошо. Видите ли, я часто гостил у Орфея и принимал участие в выдуманной шутке.
Наступила тишина, и наконец Орфей развел руками, поясняя со вздохом:
Я расскажу. Но только не осуждайте меня. Вы сами знаете моего папеньку. Его очень сложно любить. Так что, заметив, что его новая жена влюбилась в моего учителя музыки, мы с Кириллом решили помочь голубкам наставить моему папеньке весьма ветвистые рога. Тут слуг отпускали, там передавали записку. Веселились, конечно. Кто же знал, что он решит с ней сбежать. Неудобно вышло в высшей мере.
Холодов слушал разговор без всякого внимания. Похоже, даже он не особо любил своего нанимателя.
Я так понимаю, вы все трое потом застали и то, как рядом с городом обнаружили трупы?
Было дело. Паника царила страшная, кивнул попечитель учебного округа.
Вы знали кого-то из умерших?
Не особо, помедлив, сказал Крестопадский. Просто пересекались. У барона в доме проходили званые вечера. Новая жена пыталась, так сказать, разогнать темное царство. К нам захаживали молодые историки, супруги. Весьма достойные люди. Приехали из Москвы Огнеглавой. Он стихи больше читал, такие интересные, про степи-ковыли все да одиночество, она песни пела. А третья жертва, она не из приличного общества, так, играла в театре городском. На мелких ролях. Не более.
Цель приезда историков? отчеканила Ариадна.
Архивы, кажется, поднимали да фольклор изучали. Крестопадский пожал плечами. Писали на тему событий, что Петр Третий учинить изволил. В нашем краю, как вы, наверно, знаете, бывший император как раз уже перестал выдавать себя за казака Емельку Пугачева и поднял восстание в открытую. Документов много осталось. Да и легенд тоже. Их они и изучали. Сказ про сто повешенных гусар, про царскую казну, что закопана в степи, да про призрак Петра Третьего, что так и скитается среди курганов.
Так, под легенды, рассказываемые Крестопадским, и закончился наш обед. Больше ничего интересного выведать не удалось, и мы покинули ресторан, провожаемые недобрым гулом рабочей толпы.
1100
Мы с Ариадной сидели в кабинете. Сыскное отделение уже опустело. Также опустели и флаконы со светящимся кровяным концентратом, что составляли ее ежевечернюю трапезу.
Отложив стеклянные сосуды, Ариадна прикрыла глаза.
Как много в тебе осталось от человека? наконец спросил я.
А как вы думаете, Виктор, раз для питания моей биологической части хватает двух флаконов? Ариадна посмотрела на меня как-то странно и, мне показалось, немного грустно. Четыреста двадцать грамм. Некоторая часть препарированного головного мозга. Двенадцать срезов спинного. Нервы, срощенные с моими основными системами. Немного тканей для механизированных органов. Вот и все человеческое, что во мне есть.
Часы отбили восемь. За чернотой окна шел промозглый октябрьский кислотный дождь. Уходить от уютного камина кабинета мне не хотелось, и я вновь разложил по столу папки, заведенные на наших подозреваемых. Убрав охладительный ящик, в котором хранился концентрат, я чуть задумался, прислушиваясь к своему состоянию, и наконец после некоторого колебания вытащил из стола бутылочку экстракта сибирского кофейного корня. Разведя в воде пять капель терпко пахнущей жидкости, я залпом осушил стакан. Внутри черепа прокатился огненный вал. Сердце забилось дробью. Усталость ушла, а цвет глаз немного осуждающе смотрящей на меня Ариадны стал будто бы чище.
Чуть придя в себя, я принялся быстро листать страницы, обдумывая дело Меликова.
Кажется, будет сложнее, чем думалось, наконец прервал я молчание. Допустим, что у нас есть одержимый пытками душегуб, но с подозреваемыми все не сходится. Клекотов-старший кандидат идеальный
Но Меликова видели уже после того, как его выпороли люди барона. Отпустить его и снова похитить странная логика, но мы можем не знать всех событий.
Есть Клекотов-младший, которому на момент тех событий было восемнадцать лет. Он производит странное впечатление. Хотя на балу, судя по свидетельствам очевидцев, не был.
Я плохо пока понимаю людей, но загруженные в меня данные из учебников по психиатрии говорят, что люди, как правило, имеют только одну манию. А Клекотов-младший, похоже, всецело отдался музыке.