Даша Фишер
Бестолковые
Пролог
В углу комнаты за дверью стояло два пыльных листа картона. Максим протянул руку и достал первый лист. Картон был плотный, размером в два альбомных листа. Запахло краской. На картоне был нарисован московский двор. Максим видел что-то похожее в переулках старого Арбата. Густые небрежные мазки. Казалось, художник не жалел краски. Рисовал смело, уверенно, от души. Здесь не было мелких деталей.
Саш, а это кто рисовал? спросил Максим.
Это я нарисовала, ответила Саша. Мне на день рожденья на работе подарили сертификат на мастер-класс по масляной живописи. Три часа и у тебя готовая картина. Я очень давно не рисовала. Мне понравилось. Может быть, еще как-нибудь к ним схожу.
Я и не знал, что ты так умеешь. Что за краска, кстати?
Масляные. Воняют жутко, сохнут долго, нужно на балкон картину вынести. Может, тогда быстрее высохнет.
А можешь мне что-нибудь нарисовать?
Наверное, улыбнулась Саша. А что ты хочешь?
Я хочу крымский пейзаж с морем. На память. Я бы его на даче у себя повесил.
Я что-нибудь придумаю, пообещала Саша.
Когда Максим ушел, Саша включила ноутбук и стала искать фото морских пейзажей, с которых можно было бы рисовать картину. Она просидела два часа, но так ничего не нашла. Только устала. Ничего не нравилось. Слипались глаза и хотелось спать, но Саша решила поискать еще немного. Вдруг повезет и попадется что-то интересное?
В тот момент, когда Саша уже отчаялась что-то либо найти, взгляд упал на фото девушки с велосипедом. На ней было легкое белое платье и шляпа, а позади плескались бесконечные бирюзовые волны. Девушка держала велосипед и смотрела в сторону. Саша долго разглядывала фотографию. Вроде простая, а что-то трогала внутри. Это было оно. С этой фото нужно рисовать картину для Максима. Картину на память, как он и просил.
Саша сохранила фото, чтобы позже распечатать его. Потом зашла в сайт художественной студии, где уже рисовала раньше. Раз в неделю они проводили мастер-классы, на которых участники могли нарисовать любую картину под присмотром мастера. Ученики приносили свои фото, или копии понравившихся картин и в течение трех часов старательно пытались нарисовать то же самое. Это занятия были отличной возможностью отвлечься и приятно повести время, но имели мало общего с серьезной живописью. Саша знала об этом. Еще в юности она окончила художественную школу. Тем не менее, в студии ей нравилось. Творческая атмосфера, запах растворителя, увлеченные люди, картины на стенах, пальцы в краске все это напоминало ей годы, проведенные в художественной школе. Приходя в студию на Третьяковской, она чувствовала себя на пятнадцать лет моложе. Будто ей не двадцать семь, а всего двенадцать. Но было еще и то, что как будто не изменилось. И тогда, и сейчас Сашу хвалили больше других, и советовали не бросать рисование.
Саша записалась на мастер-класс через два дня в субботу.
В то утро Саша еле проснулась после долгой рабочей недели. Ехать никуда не хотелось, но она себя заставила. Обещала, значит нужно сделать. Она чувствовала себя такой уставшей, будто и не спала вовсе.
В студии Саше дали грунтованный картон, пластиковую тарелку вместо палитры, стаканчик для растворителя, пару кистей и салфетку.
В классе уже собирались люди. У каждого свой стол и деревянный мольберт. Девушка перед Сашей собиралась рисовать картину «Поцелуй» Климта. У женщины в левом ряду картина Клода Моне. Они аккуратно и старательно выводили карандашом контуры, боясь расслабиться и сделать ошибку. Саша чувствовала, как сильно они напряжены и как им важно, чтобы все получилось, как надо. Сама она уже не боялась.
За пятнадцать минут Саша уверенно сделала набросок с фотографии. Линия пляжа, волны, велосипед, девушка в платье и шляпе. Самое сложное, казалось, было позади. Она решила, что рисовать будет не кистью, а мастихином чтобы мазки были ярче и фактурнее. Саше казалось, что это будет идеально для морских волн.
Она взяла тарелку для красок и выдавила из тюбика синего, зеленого и много белого. Краски были общие и лежали на отдельном столе. Ученики сами подходили и выдавливали себе столько нужно. Вернувшись на место, Саша почувствовала себя уставшей. Глаза слипались. Казалось, что даже дышать стало тяжело. Руки вдруг отяжелели. Захотелось пить. А лучше встать и просто уйти. Оставить эту едва начатую картину, краски. Оставить эту фотографию и выйти из студии, ничего не объясняя. Это стало единственным, чего хотелось Саше.
Она глубоко вздохнула и начала с моря. Саша брала краску мастихином и наносила на картон. Не получалось. В прошлый раз, когда Саша рисовала московский дворик, у нее все получалось легко. Сегодня же все шло наперекосяк. Руки не слушались ее.
Здесь лучше сделать вот так, посоветовала преподаватель и, зачерпнув краску мастихином, одним четким движением показала, как получаются волны. Саше оставалось только повторить.
Спасибо, прошептала она в ответ. Ей казалось, что она сейчас заснет или просто потеряет сознание. Если бы Саша до этого болела, то подумала бы, что это упадок сил. Она не могла припомнить, что когда-либо прежде испытывала такую слабость.
За три часа Саше успела нарисовать волны и линию пляжа. Бирюзовое море с белой пеной волн и бежевый песок. Оставалось только раскрасить девушку в белом платье и обвести велосипед. Посередине, среди сочных мазков бирюзовой краски, грустно бледнел карандашный контур, в котором угадывалась девушка. Вот ее шляпа, вот лицо в профиль, плечи, руки, платье, ноги Саша знала, что дорисовать девушку лучше кисточкой, и что это дело десяти минут.
Я дорисую ее дома, сказала она преподавателю.
Хорошо. Давайте, я вам ее упакую, чтобы нести удобнее было.
По краям картины втыкали канцелярские кнопки с длинной иголкой, сверху накрывали чистым листом картона, а после убирали в целлофановый пакет. Так вести картины было намного удобнее.
Когда Саша вышла из студии, было уже темно. Она медленно шла к метро и думала о Максиме. Картина на память. Пейзаж с морем. Повесить на даче. От этих слов стало невыносимо тоскливо и больно. Саша хотела прожить с ним всю жизнь, а он хотел от нее картину
Она не хотела рисовать ее. Саша только сейчас это поняла. А еще она поняла, что не будет ее дорисовывать.
Вернувшись домой, она вынесла пакет с картиной на балкон, чтобы не пахло. На часах десять вечера. Саша была рада, что она уже год снимает эту квартиру. И что сейчас не нужно никому ни о чем рассказывать. Она выпила стакан холодной воды, укрылась пледом и тут же отключилась, будто упала куда-то.
Прошло десять лет с тех пор, как Саша окончила школу, а ей до сих пор снился тот урок рисования в пятом классе. Она забыла дома акварельные краски и бумагу с кисточкой. Казалось бы, ничего ужасного. Лист бумаги можно попросить у подруги, красками может поделиться сосед по парте, а кисточка, наверняка, найдется у ребят из параллельного класса. Однако на деле все оказалось сложнее.
Чьи краски? спросила учительница ИЗО, заметив пластмассовую коробку с акварелью на середине парты.
Это Машины краски, сразу призналась Саша.
А твои где?
Дома забыла.
А голову ты дома не забыла?
Саша только покраснела и ничего не ответила.
Давай дневник.
Сердце Саши билось на уровне горла, горели щеки, и стучало в висках. Она достала дневник и протянула училке. Не отходя от парты, она достала красную ручку и прямо на глазах у Саши написала ей замечание. «Не готова к уроку!» Расписалась, поставила дату. Она не поставила двойку, не вызвала родителей в школу. Другая бы на ее месте забыла об этом замечании через пять минут, но не Саша. На уроке она еще держалась, а на перемене расплакалась.