На проходной «Дельтафлекса» меня облачают в белый халат и выдают невысокого грузного мужчину в сопровождение. Мужчина оказывается главным технологом производства, его зовут Константин, и судя по отдельно брошенным фразам, финская краска его более чем устраивает. А вот мое появление с ведром нежеланных инноваций нет.
Ничего против лично вас не имею, добродушно сетует он. Но я на производстве давно и краски много всякой повидал. Нашим изобретателям до Европы, как до Пекина раком.
Не люблю я предвзятое отношение и консервативность. Они тормозят прогресс, а на производстве это непросительно.
Мне и вас жалко, Константин плавно переходит с кнута на пряник. Сегодня суббота, а вам наверняка дома с мужем хочется побыть, тут он косится на мой безымянный палец. Вы, кстати, замужем?
Уже много лет в разводе. Поэтому предлагаю закончить оплакивать мой потерянный выходной и пройти к печатному станку.
Константин что-то недовольно бормочет себе под нос и начинает идти быстрее. Вот и славно. Я еще не теряю надежду в свою разведенную субботу покататься на велосипедах с дочерью.
По пути к огромной печатной махине у меня есть возможность оглядеться. Несмотря на консерватизм главного технолога, в остальном предприятие выглядит прогрессивно: кругом царит стерильная чистота, каждый сотрудник занят своим делом, и все как один носят спецодежду. А еще они с любопытством на меня косятся, что впрочем, не удивительно. Я здесь единственная женщина.
Дима, останови станок, с явной неохотой произносит Константин. Краску будем очередную пробовать.
Парнишка в форменной кепке тянется к знакомому ведру, и неожиданно застывает. Застывает и Константин, а в воздухе, пахнущем растворителем, повисает гробовая тишина.
Что застыли, холопы? знакомый грубый голос эхом разносится по производственным стенам. Соскучились по барину? Рассказывайте, как докатились до жизни такой.
Я чувствую себя героиней фантастического фильма, где участники происходящих событий утратили способность шевелиться. Все, кроме меня. Я оборачиваюсь и встречаюсь лицом с магнатом-грубияном, который сверлит меня глазами. Одет Жданов в строгий костюм и даже халат не накинул. Это он зря. Краску с его дорогих брюк не уберет даже итальянская химчистка. Будет жаль. Симпатичные брюки, и сидят на нем хорошо.
Добрый день, Игорь Вячеславович. Не ожидала вас здесь увидеть.
Грубиян щурится.
А ты думала, я способен только штаны в директорском кресле протирать?
Ничего такого я не думала. Просто удивилась, что человек, чье состояние исчисляется десятизначными числами, приехал в субботнее утро на производство, находящееся за пределами МКАДа.
Тяжелый серый взгляд оценивающе пробегается по моему халату, и падает на замершего Константина.
Что ты рыбой прикидываешься, Костя? Я вопрос задал. До жизни, спрашиваю, такой как докатился?
Так ведь это тестируем, Игорь Вячеславович, начинает заискивающе тараторить Константин. Я вопросом истираемости давно занимаюсь. Вот может с новыми образцами результат будет С инженером с молокозавода на связи двадцать четыре часа Тестовую пленку ему отдадим Как раз с Любовью Владимировной обсуждали что и как.
И этот тоже потеет. Со Ждановым никаких бумажных платков не напасешься. Одного не пойму. Он какое отношение к производству имеет? Я думала, что приехала к его клиентам.
Ты бы на собраниях так блеял, а не когда начальство к тебе в гости пожаловало. Чего глазами по полу возишь, Костя? Какого хера я о проблемах с краской от человека в юбке узнаю? Тебе зад свой сморщенный из тепла лень выдирать? Так я тебе помогу. Пойдешь вместо вон того задохлика валы пидорить. А на твое место я посажу того, у кого мозги и совесть жиром не заплыли. Как тебе такой расклад, уважаемый главный технолог?
Константин бледнеет, багровеет и, кажется, на моих глазах начинает терять килограммы.
Исправлюсь, Игорь Вячеславович. Отчет предоставлю.
Отчет он, блядь, мне предоставит. Чего ты потеешь? Работать начинай. Зря что ли я в свой выходной сюда приперся. А остальные чего вылупились? Тоже женщину-инженера не видели? Я и сам сначала не поверил. Оказалось, и такое бывает.
Все-таки он ужасный хам. А ведь он почти начал мне нравиться.
5
Не знала, что «Дельтафлекс» принадлежит вам, говорю, когда я и Жданов покидаем печатный цех и выходим на воздух. Хорошо все же, что я каблуки не надела два часа суеты Константина на них выдержать было бы куда сложнее.
А чего бы ему не принадлежать, ворчливо откликается полиграфический магнат. Я процесс печати «от и до» знаю, расходниками всю Россию снабжаю, печатный станок с толпой работяг позволить себе могу. Только недалекие идиоты на мешках с деньгами сидят. Деньги это бумажки. Их надо вкладывать.
В инвестициях я не сильна в силу инженерского заработка: на недостаток средств к существованию мне жаловаться грех, но и счетами в оффшорах прихвастнуть не могу. Поэтому я лишь скромно киваю.
Вообще, поездку сюда можно считать плодотворной: если поначалу меня одолевало стойкое подозрение, что тестовая пленка отправится в урну, едва я выйду за порог цеха, то с появлением Жданова стало ясно, что этого не случится. Я по-прежнему считаю его невыносимым грубияном, но не могу не признать, что руководитель он неравнодушный и толковый.
Значит, по поводу результатов тестов созваниваться с вашим менеджером по качеству? уточняю я, поравнявшись со своей чистенькой Фиестой.
Жданов оценивающе пробегается глазами по красному капоту и что-то бормочет себе под нос. Кажется, он сказал: «И все-таки инженерка». Ох. Это он, кажется, тот случай с парковкой мне припоминает.
До города сама доберешься? скептически оглядев мое лицо, серый взгляд на долю секунды спускается к шее.
Это я покраснеть, что ли, собираюсь? Такое мне давно не по статусу.
Ну я ведь сюда как-то добралась, отвечаю с достоинством. Не знаю, чем вызван ваш закоренелый шовинизм, но уверяю, что большинство женщин гораздо умнее, чем вы о них думаете.
Ответом мне становится скептическое хмыканье и снисходительный взгляд. Ой, ну что я, доказывать ему что-то хочу? Пусть этот упрямый высокомерный человек остается при своем мнении.
Всего вам доброго, Игорь Вячеславович. Приятных выходных, с этими словами я щелкаю кнопкой на сигнализации, но характерного щелчка открывающихся дверей почему-то не раздается.
Я трясу брелком, надеясь вдохнуть жизнь в очевидно севшие батарейки, пробую снова, но и ничего не происходит. Так, стоп. Батарейки я меняла две недели назад.
Ты фары выключила, умная женщина? раздается гарканье мне в затылок.
Я заглядываю в водительское окно, и впервые за долгие годы действительно начинаю краснеть, даже несмотря на то, что оно мне не по статусу. Рычажок на панели действительно повернут в положении дневного света. Да как же так?
Позабыв о почетном уровне своего IQ, я начинаю судорожно дергать ручку. Никогда такого со мной не было. И Жданов стоит рядом, как назло.
По-инженерски ты с севшим аккумулятором разбираешься, Люба. По колесу попинай тоже, говорят, действенный метод.
Ой, да перестаньте вы уже скабрезничать, не выдерживаю я. Вам наверняка ехать пора, а я уж как-нибудь разберусь.
О нечаянной вспышке эмоциональности я моментально жалею все-таки на кону потенциальное сотрудничество, но Жданова, как оказалось, этим не задеть.
Да я не тороплюсь никуда. Очень интересно взглянуть, как Кулибин в юбке разбираться будет.
Я поверженно вздыхаю. Ну что за день? Хотела ведь на велосипедах с дочерью кататься.
Провода у тебя есть? Прикурить?
Я мотаю головой. Нет у меня. Необходимости никогда в них не было.