Пошла Леся в чертоги Лешего. Тропинка по болоту узкая-преузкая, ниточкой тянется, того гляди оступишься. Мрачно в лесной глуши, филин тревожно ухает, будто предупреждает о незваной гостье. Посреди болота островок, на нем дом лубяной, в оконце огонек светится. Вышел Леший. Сам ростом мал, лицом неказист, в седые власы и в бороду травинки нитями вплетаются. Встречает девицу. Она ему низко в пояс поклонилась. «Что тебя привело ко мне, красавица? А ли хворь одолела? вопрошает старичок. Сказывай всё как есть про свою беду, ничего не таи». Поведала ему Леся и про добра молодца, и про озеро, и про совет Ведуньи. «Что ж, дам я тебе цветок дурман-травы и секрет зелья скажу. Только с духом неприкаянным тебе не совладать. Помощь Водяного нужна. Русалки его народ, он над ними власть имеет». Повел Леший девушку в дом, отыскал среди трав заветный цвет, рассказал, как отвар из него приготовить. Поблагодарила Леся лесовичка и поспешила в свой терем.
Пока Андрей на охоте был, сварила Леся зелье, а как сели вечерять подала она молодцу питье с колдовской травой. Крепким сном уснул Андрей. Прочитала девица заклинание. Видит дымка засеребрилась над его головой. Растет, сгущается, а из дымки образ девушки-русалки проявляется, той, что в озере отразилась.
«Зачем ты меня вызвала, потревожила? Что тебе от меня надобно? зло сверкнула глазами Морока. Знаю я твои думки, разлучница. Не видать тебе Андрея. Мой он, мне суженный!» «Неужто так любишь его? подивилась Леся. «Люблю! гордо отвечала Морока. Больше жизни жаль, только жизни у меня нет, одна тень от нее, и лицо её печалью подернулось. Призадумалась Леся, жалко ей стало девушку, увидела, что воистину любит она Андрея. «Так ведь он не любит тебя», решила поспорить Леся. «Неправда! Зря ты так думаешь! возразила русалка. Мы много лет вместе. Повстречались когда детьми малыми были». «Как же ты его нашла? еще больше удивилась Леся. Расскажи мне, и тихо добавила: молю тебя». Отхлынула от Мороки злоба, увидела она в лесной красавице душу добрую, милостивую. Поведала ей свою историю.
«Маменька у меня умерла рано. Папенька по новой женился. Мачеха меня не взлюбила. Била, наказывала, в темном чулане запирала, с другими детьми играть не пускала. Стала мне жизнь не мила. Убежала я раз к реке и утопилась. А как дух из меня вышел, подхватили его русалки и забрали в свое царство. Привольно мне там жилось, весело. Странствовала я с подружками по простору водному: по синим морям, голубым рекам, прозрачным ручьям. Сколько дивной красоты перевидала.
Однажды приметила я мальчика. Прибегал он к ручью свое горе горевать, а горе у нас похожее было. Изводила его матушка, обижала понапрасну, и пошел бы он в омут моим путем, да, только русалкой бы не стал, и Морока засмеялась звонко, не берет Водяной мужчин в свою стихию. Приглянулся Андрей мне. Подружились мы. Решила я беду от него отвести, стать ему утешением. И он мне был рад-радешенек. Так потом вместе росли, жизни радовались».
Приостановила Морока свой рассказ, вздохнула тяжко: «Есть за мной грех, милая. Имя ему ревность лютая. Не видит Андрей красы моей, не видит меня красной девицей. Тянется к живым, как и положено. Из ревности той я на любых ему хвори насылала. Вот и жену его со свету свела наслала родовую горячку И тебя погубить хотела».
Умолкла Морока, и Лесе сказать ей нечего. Наконец лесная дева заговорила: «Зачем тебе грехи множить? Оставь его, вернись в родную стихию». «Нет, милая, нет мне пути назад. Нарушила я закон водяного царя, прилепилась к земному человеку. Не примет меня вода. Сгорю в лучах солнца», и заблестели слезинки в глазах Мороки. Задрожала она, образ ее туманом поплыл и исчез.
Леся ночь не спала. В голове думы всякие-разные хороводились. Поутру встретил ее Андрей. Взял нежно за руки, опустился на колено и, глядя в глаза, молвил: «Выходи, Леся, за меня замуж. Так ты мне люба, что жить без тебя не могу». Говорит он ей слова ласковые, у девушки сердце замирает, сладкая истома по телу разливается, так бы и пала в объятья молодца. Да, удержалась, слезные очи Мороки жар желания приглушили. Взгляд ее вспомнился.
«Что же ты молчишь, моя милая спрашивает Андрей. А ли не люб я тебе, не по сердцу?» Улыбнулась Леся ласково: «Люб, люб только не знаю, будем ли мы счастливы. И тихо добавила: " Мне подумать надобно». Андрей не стал настаивать. Мыслями к подружке Мороке обратился, что она ему скажет, что присоветует. Только молчит Морока, не хочет ним беседовать.
Леся вновь к Ведунье отправилась. Без совета доброго не расплести ей сеть любовную. Ждала деву старая Ведунья, духи леса давно вести ей принесли. «Здравствуй, девица, поприветствовала она, Расскажи мне, удалось ли тебе тайны русалки разведать». Усадила Ведунья девушку рядом с собой и та ей все как на духу поведала. Расплакалась Леся слезами горькими: «Нет нам всем троим счастья, бабушка. Горе-кручинушка» «Два пути есть, милая. Оба они жертвы требуют, и взяла старушка за руку лесную красавицу, Или ты жизнь свою русалке отдашь, и обретет она плоть человеческую, или русалка ради тебя погибнет».
Жутко стало Лесе от слов таких, страшный выбор. «Подожди-ка, девушка, прервала молчание Ведунья, Есть еще один путь мудрый ответ сыскать и свои чувства испытать. Знаю я в чаще нашего леса место одно тайное. В час назначенный появляется там поляна заветная. Сходит на нее с небес пречистый свет. В свете том прорастает чудо-дерево. Ведает оно всем на свете. Да, только вот беда, не всякому человеку увидеть его дано и знание обрести. Сердце кроткое, милостивое путь к нему открывает. Девушка ты добрая, может диво то пред тобой явится». «Спасибо, бабушка, Леся улыбнулась и низко поклонилась Ведунье, та ей: «Приходи ко мне после полуночи, проведу тебя к волшебной поляне».
Уговорились и сделали. Как спустилась ночная тьма кромешная, повела Ведунья девушку путем тайным. Дивится Леся: очи будто незрячие, а идет по чаще не спотыкается. Под ногами тропа ровная, и поводырем сила неведомая. Понемногу светлеть стало, голубоватая дымка впереди поплыла, огоньками заискрилась. «Иди вперед, шепнула Лесе Ведунья, и не оглядывайся. Поляна потаенная пред тобой».
Видит девушка деревья пред ней расступились, травы ниц легли, с небес сияние заструилось и в потоках его проявилось могучее древо. Корни его по земле, словно змеи извиваются, крона в небо упирается, в листве, как в зеркалах, звезды отражаются.
Подивилась Леся великану-дереву, поблагодарила за прием и признание, попросила совета мудрого. Зашелестела листва, задрожал воздух, зазвучала музыка чарующая, укутало девицу благоухание райское. И показалось Лесе, что любовь, красота и благость вместе встретились. Стало ей так хорошо, как прежде никогда не случалось. «Навек бы здесь осталась, подумала она, нет места лучше». Забилось сердце девушки в волнении восторженном, а глас потусторонний спрашивает: «Дитя мое, чувствуешь ли ты любовь мою?» «Да», безмолвно ответила Леся. «Что дороже тебе: любовь земная или моя небесная?» «Небесная» сорвалось с уст лесной красавицы. В ту же минуту поняла она, как земные чувства Мороки к Андрею перевесили ее привязанность к нему.
«Чего пожелаешь, дитя мое, вернуться в свой мир или войти в мой? вопрошал диво-голос. Ты ведь за советом ко мне пришла Кто любовь свою обрел, тот в ней не сомневается, одной ей верен. Кто ищет большего другом сердечным не успокоится». «А как же Андрей? Он сказал, что жить без меня не сможет? забеспокоилась Леся. «Любовь не умирает. Она чаша неупиваемая. Не переживай о нем, все будет хорошо». В ту же минуту повисло безмолвие. Засеребрилась тропинка впереди и позади девицы. Не усомнилась Леся, не оглянулась, шагнула вперед и растворилась в молочном тумане.