Но не почивай на лаврах, если все удалось, помни о цикличности в бытии и сознании. Да будет так в День Седьмой, коей есть бесконечность.
Восьмая печать
Ева сидела на берегу небольшого звонкого ручья, огибающего высокий холм, увенчанный белоснежной ажурной беседкой, и с интересом рассматривала собственные ступни, погруженные в прохладные струи Живой Воды. Маленькие, аккуратные пальчики в прозрачной толще казались крупнее, и можно было разглядеть в подробностях затейливый рисунок тончайших складок кожи и идеально гладкую, блестящую поверхность ногтей.
«Надо же, подумала вдруг Ева, почему Отец создал их безликими, мог бы и раскрасить, например, как тот фрукт». На другом берегу ручья раскинулось «дымящейся» зеленью Древо Познания, так величал этого исполина ее друг, неприглядного вида Змий, с недавних пор ставший женщине гораздо ближе, нежели вечно угрюмый, молчаливый Адам, усыпанное ярко-красными плодами.
Стоило вспомнить скользкую рептилию, как тут же, в траве зашуршало и послышалось знакомое шипение:
Здравствуй, Ева.
Беззаботная дева с улыбкой обернулась, за спиной, из кустов мальвы, уже торчала черная башка, поблескивая изумрудными бусинами глаз и беспрестанно «щупая» воздух рядом с собой длинным, раздвоенным языком.
Здравствуй, Змий, радостно начала она. Я тут подумала
Знаю, прошипел скользкий тип. И согласен с тобой, кое-что можно было и поярче, покрупнее и покруглее.
При этом наглец уставился на ее грудь. Ева не поняла, но кивнула головой, вынула ногу из воды и, ткнув пальцем в свой ноготь, заявила:
Как тот фрукт.
Как яблоко, подтвердил Змий. Хороший цвет.
Почему же Отец не сделал этого? Ева надула пухлые губки.
Змий обернул свое тело вокруг нее, прикоснувшись к ногам девы холодной чешуей, она вздрогнула.
Потому, что начал с Адама, рептилия противно зашипела, и ее безобразный язык конвульсивно задергался, будто словил в благоухающем воздухе Рая какую-то гадость.
Почему с него? Ева, по-женски, не собиралась отпускать свою «жертву», набрасывая вопрос на вопрос. Чем я хуже?
Змий довольно хмыкнул, все шло по его плану.
С кого-то надо было начать.
Гибкое, сверкающее тело, скользнув между женских ног, обмакнулось хвостом в воду.
Обычно начинают с простого.
Значит, Адам проще, чем я? в голосе Евы прозвучала непосредственная радость.
Искуситель попал в точку, дело не хитрое для профессионала, когда жертва сознанием дитя.
Ты ведь и сама об этом догадываешься, прошипел он, гипнотизируя дочь Отца Небесного немигающим взглядом.
А в чем наша разница? продолжила «атаку» Ева, приспустив веки и «повесив» на лицо загадочную полуулыбку.
Умей пресмыкающийся смеяться, захохотал бы от всей нет, души это создание не имело, а посему захохотало бы от всей своей лукавой натуры.
На нем семь печатей, произнес Змий, как умеют говорить только рептилии, загадочно и, моргнув наконец своими бусинами, добавил: А на тебе восемь.
Несмотря на возраст, хотя как его определить, если свет над Садом не меркнет никогда, а собственное отражение в Живой Воде не меняется, сколько ни заглядывай, Ева была далеко не наивна. Она прекрасно понимала, что вертлявый «шнурок» вьется около нее неспроста, но причину разгадать (пока) не могла, оттого и терпела рядом несносную тварь.
Интересно было бы узнать, из какого «теста» слеплен Адам? как бы невзначай, пожевывая травинку, спросила она.
Искуситель только того и ждал.
Давай расскажу. Чтобы создать обитателя Земли
Какой Земли? Ева нетерпеливо дернула плечом и выплюнула травинку прямо на голову рептилии.
«Вот бабское племя», чертыхнулся про себя Змий, но вслух вполне миролюбиво прошипел:
Мир, за пределами Сада.
Адам никогда не покидал пределов Эдема, да и не собирается, уверенно произнесла Ева, гордо вскинув подбородок. Как и я.
«Посмотрим», усмехнулся Змий про себя, но вновь не подал виду.
Возможно, на всякий случай. Так вот, Отец Небесный, дабы Адам мог пребывать на Земле, повторюсь, на всякий случай, в условиях, отличных от Райских Кущ, взял в качестве исходного материала «прах земной».
Что за дрянь? поморщилась Ева и, наклонившись к воде, сполоснула ладони.
Змий подполз поближе.
Те энергии, что остаются от живой сути после гибели, вернее от плотной оболочки. Они-то наилучшим образом защитят Искру Божью (то есть Его Самого) в непривычных условиях.
Что значит «гибели»? Ева нахмурила лоб, но, спохватившись, расправила кожу.
Это понятно становится только там, на Земле, загадочно прошипел скользкий спутник, подставив чешуйчатую спину ласковому свету, равномерно разлитому по Саду.
И как из этого праха, Ева украдкой бросила быстрый взгляд на свои безупречно чистые ладони, Отец делал Адама?
Первое, самое легкое, воздушное, что уловили Его длани, было Забвение.
Что означает это слово забвение? Ева широко распахнула голубые глаза.
Забвение отделение зерен (сути) от плевел (всего сопутствующего). Истина остается у Отца навсегда, путь же к Отцу (Истине) подвержен забвению. Оно (забвение) необходимое условие существования ограниченного сознания в рамках (пределах) своей емкости, «шелуха» же хранится в «амбарах» глобального сознания. Первая печать, Печать Забвения, допускает совершение греха (ошибки) душой, как частицы Отца, безгрешного и безошибочного. Змий обвился вокруг левой лодыжки и уютно свернулся пирамидкой колец.
Я почти ничего не поняла, удрученно пролепетала прекрасная слушательница. И что же у Отца получилось?
Змий дотянулся мокрой башкой до женского колена.
Он оформил оболочку Атмана, прямо на темя, Печать Забвения, но, посмотрев на обескураженное лицо Евы, добавил: Набросил на Искру свою мантию-невидимку просветленности.
Зачем? Ева задавала вопросы машинально, не вдумываясь в смысл излагаемого пресмыкающимся собеседником.
На обратной дороге в Рай, на Пути возвращения ее придется обнаружить, сделать видимой и скинуть, иначе Врата Сада не откроются. Змий ослабил хватку и безвольной веревочкой свалился на землю.
«Если Отец прикрывает Себя, отчего и мне не обзавестись, как там Змий говорит, мантией, подумалось Еве, но только видимой». Вслух же она спросила:
И зачем вообще что-то накидывать, если потом это что-то нужно будет снимать?
Вопрос настоящей женщины, приободрился Змий, снова вытянув в струну блестящее тело. Здесь, в Саду, ничего не нужно, вообще, ты такой, какой есть на самом деле, но там, на Земле, потребуется одежда.
Одежда? в голосе Евы прозвучал по-настоящему неподдельный интерес. Что это?
Змий ухмыльнулся, ситуация контролировалась им полностью.
То, что скрывает и мысли (содержание), и форму. Но мы отвлеклись. За первой печатью Отец наложил на Адама свою вторую Печать Веры (или Печать Буддхи), являющую из себя позолоту, делающую Мантию-Невидимку зримой при сильной, истинной Вере в то, что ты есть, кто ты Есть.
Как она выглядит, эта позолота? Болтовня Змия начинала занимать Еву все сильнее.
Рептилия кончиком хвоста начала быстро бить по воде, мелкие брызги засверкали в воздухе под лучами Божественного Света яркими вспышками.
Приблизительно так.
Восторженная женщина подскочила к ручью и стала сама подбрасывать Живую Воду навстречу Свету, радуясь, как ребенок, водяным блесткам, летящим во все стороны.
Мне нравится позолота.
Змий, недовольно проморгав свои «бусины» от брызг, скептически заметил:
Ткань Веры неоднозначная: то прочна, словно кольчуга, то рвется ни от чего, будто соткана из паучьих нитей.
Кольчуга это тоже одежда? Ева, вся мокрая, улеглась на траву рядом со Змием.
Да, прошипел тот. Но не для тебя, она пригодится Адаму. Да, кстати, ведь мы говорили о нем.
Рептилия вытянулась вдоль женского тела.