Я покачала головой и коснулась алого листа.
Все не так и плохо, надо только чуть скорректировать.
Теперь разрешения о переносе кладбищ визируются нашей службой, Лют не торопил. Машину он оставил на новенькой стоянке. Поэтому желающих обойти разрешение немного.
Стоянка пуста.
А вот сторож в сторожке имеется. На нас глядит искоса, неодобрительно.
Свободных мест нет, буркнул он. Кладбище закрыто.
Не для посещений, Лют коснулся ворот и хмыкнул. Металл хороший, а вот на рунной вязи сэкономили, литьем делали, а не резьбой. Впрочем, тут и так сойдет.
Он втянул воздух.
Прикрыл глаза.
И я повторила.
Комиссия, что ли? сторож-таки выполз. Он был стар, трезв и, подозреваю, по этому поводу мрачен. Ездят и ездят никак не успокоятся
Пять лет должно пройти с момента последнего захоронения, после чего, собственно, и можно ставить вопрос о признании кладбища недействующим, прокомментировал Лют. И подавать прошение на вывод его из списка активных. Ну и дальше там
У меня тут мама, говорю зачем-то.
И сторож как-то сразу успокаивается.
Проводить? спрашивает он. В какой сектор?
А мне стыдно, потому что да, нужно провожать, сектор я помню, а вот номер и дорогу тоже.
Третий год уж как закрыли. Тоже комиссии ездили-ездили, он не упрекает меня, этот человек, за то, что редко бываю. За то, что не приезжаю хотя бы пару раз в год, навести порядок. То одни, то другие там и наш градоначальник явился, собственною персоной. Мол, реорганизация ага хрен ему собачий, а не реорганизация. От батюшки-императора бумага пришла. Неможно кладбище трогать! И верно придумали мертвым покою никак
Место я узнала.
А памятник новый, из белого камня. Мрамор? Натуральный? Искусственный? Мамино фото вот только старое. На нем она такая такая наверное, меня моложе. И не узнать.
Или
Я на нее похожа.
Но памятник новый. И еще оградка, тоже кованая, как та, что вокруг кладбища. А перед могилкой лавочка. Рядом розовый куст. Огромный такой, выше меня. Его тоже в прошлый раз не было.
Я толкнула калитку.
И
И что сказать? Здравствуй, мама? Я пришла тебя навестить? Извини, что давно не заглядывала? И не знаю, кто все сделал тут или знаю? Не лесные люди, нет. Им мертвые не интересны. А вот дядя Дмитрий, который Ласточкин, это он?
Я коснулась куста.
Так и есть, маг-модифицированный. И сорт удачный. Только силой подпитать стоит, потому как ту, что была в удобрении, он почти вычерпал. Если уж иного ничего делать не надо, то ему помогу.
Я обернулась.
Лют о чем-то беседовал со сторожем, и тот явно проникся важностью разговора, вон, спину распрямил, плечи расправил и кивает так, серьезно. А еще руками разводит в стороны
Я буду заезжать. Наверное. Постараюсь. Извини, совсем не хочу я почти ничего не помнила, а теперь вспоминать стала, но все больше ерунду какую-то.
Что еще?
Ничего.
И уходить вот так быстро неудобно. Это на побег похоже, но правда в том, что мне и хочется бежать, причем не возвращаться, но я отступаю медленно.
И вернусь.
Обязательно.
Потому что понятия не имею, почему, но знаю так надо. Так правильно. А пока пока мне нужно отыскать могилу еще одного человека, которого я совершенно не помню, но если бы не она, жизнь моя сложилась бы иначе.
И меня нисколько не удивляет, что могила эта столь же ухожена. И памятник, пусть без фото, но из того же белого камня, то ли мрамора, то ли имитации его, главное, добротный. Здесь тоже розовый куст растет, с которым я делюсь силой.
Все?
Наверное, надо оставить сторожу денег, я обнимаю себя. Чтобы приглядывал.
Уже. Ему платят.
Кто?
Хотя кто еще.
Дядя?
Лют кивает и предлагает:
Едем? Ты ведь еще хотела в больницу.
Да. И заглядываю. Правда, того самого врача, который маму лечил, нет, да и больница давно уже переменилась, преобразилась. Стала чище вот, светлее, только запах остался прежним, больничным и горестным. И тут, наверное, я совсем бы потерялась, если бы не Лют.
Он как-то сразу нашел с кем говорить.
О чем говорить.
Я так просто стояла. Смотрела. Пыталась вспомнить что-то помимо этих вот длинных коридоров. Тоже странно все. Ремонт ведь. И краска новая. И плитка тоже новая. Картины на стенах. И даже огромный аквариум имеется, с рыбками. А все равно проступает сквозь это вот, новое, серая тоскливая пустота. Когда-то коридор казался мне бесконечным
В общем, нам предоставят список того, что нужно, Лют снова вывел меня из этих вот унылых размышлений, а ты посмотришь, выберешь чего. Можно, конечно, и деньгами. У них есть благотворительный счет. Отчетность здесь довольно строгая, растащить не должны. Сама решай.
Не могу.
Не хочу ничего решать. Я просто просто хочу уже уехать. Я устала от этого прошлого, которое полезла копать, сама не понимаю, зачем.
Из-за смутной надежды на что?
На то, что в своем прошлом найду подсказку на то, что мне делать в настоящем?
Ясно, Лют все понял по моему взгляду, а потому быстро распрощался с женщиной, его сопровождавшей, и подтолкнул в спину. Идем. Найдем, где поесть, а там уже и поговорим.
И чай? вопрос мой прозвучал жалко, и вряд ли он понял, что я хотела пошутить.
Пыталась.
Куда без чая? С чаем все станет легче если тебе сложно, я могу заняться этим вопросом.
Нет.
Потому что есть вещи, которые я должна сделать сама. Да, если попрошу, Лют переведет деньги на счет больницы. Или разберется с этим вот списком, прикупив что-то донельзя нужное. Или оплатит ремонт там не знаю, что можно еще оплатить. Но это будет он.
А я
Я ведь взрослая. И самостоятельная. Во всяком случае, хотелось бы думать, что взрослая и самостоятельная. И справиться способна с такой вот малостью.
Надо будет все-таки дяде позвонить.
Спасибо сказать, что он за могилами приглядывает и нет, желания общаться тесно у меня не возникло. Ни с ним, ни с Мёдб, хотя, подозреваю, что она как раз-то на мое желание плевать хотела. Ну да ничего, буду надеяться, что я все-таки больше человек, а потому не особо её заинтересую.
Пусть себе другую игрушку найдет.
Я потерла лоб.
И окончательно очнулась.
Глава 9
Мы сидели в ресторанчике. Небольшой, но уютный, он расположился на первом этаже жилого дома. Витрина во всю стену из темного стекла пропускала солнечный свет, но делала его приглушенным, неярким. И то, что оставалось на улице, было каким-то далеким?
Сказочным?
Внутри играла музыка. Горели ароматические свечи. И пахло свежей выпечкой. К слову, выпечка была чудесной. Мы ели. Молча.
Лют из вежливости не мешал думать.
Я же я просто не хотела говорить. Мне нужна была эта тишина, и мне её дали, пусть и ненадолго. Звякнул колокольчик над дверью, и дверь открылась, впустив даму неопределенно-элегантного возраста. И тут же раздалось притворно-удивленное:
Лют!? А я и не поверила, когда мне сказали, что ты появился в нашем захолустье Привет дорогой
Её окутывало облако духов, столь же изысканных, как и сама она.
Но решила проверить, а и вправду
Привет, Тео. Рад тебя видеть, произнес княжич ну очень вежливым тоном, который, правда, не оставлял сомнений, что видеть её он не совсем и рад. Точнее даже наоборот. А ты тут какими судьбами? Знакомься, Яна, это Теодора.
Тео, можно просто Тео не возражаете? Эй, мне кофе не могу без кофе совершенно! И выпечки какой-нибудь, хотя, конечно, вредно
Тебе?
Ах, дорого, брось Тео провела ладонями по талии. Женщинам в этом мире куда сложнее приходится. Во всем себя ограничиваешь, а чего ради?
Чего?
Мне тоже было интересно. И меня заметили, удостоили взгляда, такого, донельзя насмешливого.
Ради того, чтобы какой-то паразит после десяти лет брака решил, что в праве бросить
Так это
Это лучшая подруга моей жены, произнес Лют мрачно.
А Теодора улыбнулась. Вернее оскалилась. И у меня прямо зачесалось оскалиться в ответ. Были бы у меня клыки, как у Мёдб, посмотрели бы, чьи больше.
Хотя детство какое-то, клыками мериться! Тем более, когда их у тебя все-таки нет. Я языком потрогала, убеждаясь, что за прошедшие пару часов сугубо в физическом плане я не изменилось. Проснулась там кровь или не проснулась, но клыки не отросли, красоты тоже, кажется, не прибавилось.