Об этом крутились в голове мысли, когда мы с племянником Сашей-Алексом, уже давно американцем по ту сторону Берингийского моста, стояли в калифорнийской долине Сонома у вызывающе скромной могилы Джека Лондона романтика, писателя, поэта Севера, так и не сумевшего достроить свой Дом Волка. Это мрачное каменное строение вдруг подарило мне идею последнего и главного романа «Дом без окраин». Он был начат во время экспедиции с геологами в горах Памира, дописан в зимовье на берегах Японского моря и вручен эмигрантскому издателю из Риги Габриэлю Валку в Нью Йорке в один из моих визитов в эту неформальную столицу Мира. Габриэль, искушенный в издании советских диссидентов, заинтересовался свежим взглядом на мир из далекой Берингии. Но, хотя у нас нашлись и общие знакомые из Риги, как любой бизнесмен он запросил предоплату. По счастью, новые друзья на Аляске быстро перечислили ему нужную сумму, и книга была издана в русскоязычном издательстве «Эффект». Позже мне привезли положенные авторские десять копий, и лишь через двадцать лет роман дошел до российского читателя уже в приморском издательстве «Рубеж», знаменитом публикациями авторов из числа дальневосточной эмиграции.
======
12. ЭКОЦЕНТР
Фантастика из книг сублимируется в реальность: в офисе Приморского общественного экоцентра появился подаренный американцами факс-аппарат! Теперь не нужна бумажная почта и ожидание ответа неделями полноценный документ, с подписью и печатью, можно получить и передать прямо по телефону, просто набрав номер. Главное найти рулончик специальной бумаги, которую пока привозят из Японии или Америки. И сразу наваливается куча новых дел только успевай строить график, куда нужно брать билеты и оформлять визы для себя на очередную экологическую конференцию, каких гостей из-за океана принимать, где размещать, куда и на чем возить. Появилась группа из Орегона, просится посмотреть на наши заповедники. А им на пятки наступает группа японцев, за ними придется лететь в Хабаровск. Гости избегают дорогих услуг и скучных гидов традиционного «Интуриста», шустрые экологи со связями интереснее и дешевле. Журналистика с зарплатами и гонорарами уходит в прошлое, но мы живы благодаря реальным долларам от туристов
В телевизоре пьяный Ельцин пляшет на какой-то трибуне в Вашингтоне рядом с угорающим от хохота Биллом. В России одни угорают с Клинтоном заодно, другие, слишком тактичные, смущенно отворачиваются от экрана. Не то, чтобы мы стыдились своего президента, мы ведь любим американцев, как и он, и тоже радуемся, что мы наконец снова вместе. Как в ту войну. Но простым американцам мы верим больше, чем президентам, ЦРУ и корпорациям. Доверию этому нас учат сами американцы те, кто искренне зовет нас в гости и спешит дарить свои игрушки, которых нам не хватает. Однажды женщина из Калифорнии по имени Мелоди привезла с собой офисный комбайн, принтер-копир, для нашего зарождающегося эко-центра. Но сообщество уже начало почковаться, выделяя из себя группы, готовые обрести официальный статус НКО. Возникла неприятная тяжба за эту подаренную машину, к счастью недолгая в обмен на наши ресурсы, благодаря совместным танцам наших президентов, в регион потоком шла разная офисная техника, в которой нуждались все. Друзья делились ею радостно и безоглядно, понимая, что защитники нашей природы должны быть оснащены не хуже, чем ее новоявленные коммерческие эксплуатанты корпорации.
=======
13. РОЩИНСКИЕ АВАНТЮРИСТЫ
Думать, глубоко осмысливая уже готовую ткань жизни и планируя новую, в эпоху нагрянувшей внезапно перестройки приходилось всем. Включая и тех, кто только начинал свой путь, и кто наивно полагал, будто его привычное рабочее место, квартира, дача, твердые 130 рэ в месяц, правящая КПСС и ежегодный отпуск будут всегда у всех, в том числе у повзрослевших детей. Равно как и возможность блукать по советским просторам от Берингии до Памира, от почти европейской Риги до почти китайского Хасана в поисках невиданных природных и рукотворных чудес. Эта свобода в столь обширных границах, причем обеспеченная реальной возможностью движения, материальной и транспортной, вдруг оказалась и весьма убогой в масштабах всей планеты, и, к тому же, очень хрупкой.
С упоением вслушиваясь с Балаевым в телевизоре его московской квартиры в немыслимые ранее тезисы молодого Горбачева об ускорении и гласности, аплодируя мысленно бравому бойцу с привилегиями Ельцину, мы ловили в событиях и другие, волнующие смыслы. Советская империя шаталась, открываясь миру и подлинной свободе всеми своими сторонами Арктикой, Балтикой, Берингией, Азией. Все прозрачнее становились ее внешние границы, зато реальнее внутренние, отделявшие Россию от Кавказа, Прибалтики и Средней Азии. Все сомнительнее казались грандиозные советские проекты по освоению дикой дальневосточной природы, от Чукотки до Посьета, которая уже была осмысленным и бережно хранимым домом для бродяг куваевского толка.
Наверное ключевым, знаковым для меня и многих приморских таежников был в конце 80-х сигнал тревоги, вброшенный кем-то в ошалевшую от свободы прессу: в центре уссурийской тайги, в самых тигриных кедрачах Имана задумали выстроить ГЭС с гигантским водохранилищем! Новость была как набат, призыв к немедленному действию. И образы этих действий против безумного проекта были подготовлены собственным свежим опытом и свежим ветром власти сделать фильм о тайге, о пагубности гидростанций в ней, и выйти с ним в народ аккурат перед выборами, которые уже заявлены.
Окаменевший от январской стужи дюралевый АН-2 предоставляет тебе за 8 рублей дюралевое же место, стыдливо застеленное тонкой тряпочкой чтоб не слишком отморозить задницу. Тщетно! Мороз за 2 часа лета до Рощино проникает сквозь унты, трое штанов и все ватные и шерстяные прокладки между зимой и телом. Скрипя шарнирами, ты спрыгиваешь с трапа в снег и сверкучую, бархатную тишь обширного поселка, уютно сидящего в пойме Имана, у самых предгорий. Чистота здешнего воздуха, сдобренного привкусом дровяных печных дымков, превыше лютого мороза и сладостно обжигает при вдохе. Тело оживает, шагая деревней до базы геологов, где надо отыскать неведомых мужиков, поднявших голос против державных переустроителей таежной глухомани в какой-нибудь бетонно-электрический Имано-ГЭСстрой.
В зиму геологи традиционно камералят изучают набранные летом образцы пород, рисуют карты, анализируют застывшую динамику земных пластов и жил, пьют чай, спорят, а вечерами сидят за водкой и гитарой по домам, вспоминая полевые байки минувшего сезона. Но тебе, гостю, сперва покажут непременный музей местных минералов, мало отличимый от аналогов в экспедициях Магадана, Чукотки и Памира, где уже доводилось бывать. Среди загадочных жеод, аметистовых друз, причудливых скарнов и черных турмалинов на время забываешь о том, ради чего приехал о бескрайней уссурийской тайге, из недр которой все эти чудеса добыты. Добыты, кстати, вовсе не из желания любоваться каменными диковинами, а, в конечном счете, чтобы обосновать добычу олова, золота, угля в новых местах, где пока еще шумит тайга, так любимая геологами.
В геологическом музее, у костра с гитарой или в уютных квартирах геологов, слушая захватывающие таежные истории и рассуждая об угрозе со стороны гидростроителей, об этом парадоксе романтической профессии думать не очень хочется. Риски и угрозы, приносимые многообразному таежному миру приисками и рудниками в местах, разведанных геологами, мы откладываем на потом, утешаясь тем, что тайга все же много обширнее, чем несколько горнодобывающих участков, затерянных в ее просторах. К тому же, никто не лишает геологов права следить, чтобы все меры по защите природы и ее рекультивации после отработки месторождения добывающие предприятия аккуратно соблюдали. Мы с другом Балаевым эту тему детально изучали в свое время еще на Чукотке, ползая с фотоаппаратом по отвалам пустой породы на приисках Чаунского района при подготовке статей для тамошней газеты «Полярная звезда». Так что идея фильма, задуманного в рощинских дискуссиях вместо несбывшейся «Косы двух пилотов», была дружно поддержана всеми мы покажем и докажем обществу и властям, что живая тайга неизмеримо ценнее для людей и страны, чем электроэнергия, которая может быть получена от гигантской плотины и водохранилища на месте девственных кедрачей. Тем более, что энергия эта на пространствах в сотни километров вокруг никому не нужна.