Сестра Александра вернулась к гостье с подносом. Чай и печенье были поданы в таком же, как и все вокруг, старомодном сервизе.
Вы сказали «Боузи», как бы невзначай затронула эту тему настоятельница. Но по телефону упомянули, что у мальчика имени нет.
О, да, знаете, это некая моя вольность, мисс Мертон криво улыбнулась. Я сама его выбрала. Не уверена, что оно понравилось Малышу, но Оно такое же необычное, как и он сам. Почему бы и нет?
Это имя связано с грехом, так же бесцветно, как и до этого, констатировала сестра Александра. Казалось, она привыкла реагировать на все сложные для нее вопросы именно таким образом.
Я не соцработница потупила взгляд. Не вкладывала этого.
Пусть так.
Неловкая пауза заполнила помещение, так отчаянно напоминающее временную капсулу. От этого чувствовалось, как невидимая пыль и чужие воспоминания начинают оживать в тишине и морочить присутствующим голову.
Возможно, послушница тоже чувствовала нечто подобное, а потому разбила молчание первой:
Вы обратились по адресу, вдруг загадочно улыбнулась Александра. Блага мирские нам чужды, но кое-что особенное у нас все же есть.
О чем вы? ощущение того, что в окружающем пространстве гуляет невидимый сквозняк, никак не покидало мисс Мертон.
Как мальчик попал к вам? собеседница ушла от вопроса, становясь все более настойчивой. И многое ли известно опеке о его прошлом до попадания в программу?
Соцработница еще раз оглядела комнату и выдохнула:
Практически ничего отличного от того, что происходит с Боузи в приемных семьях. Однажды моих коллег вызвали на проверку в самую обычную квартиру в спальном районе. Соседи пожаловались на непрекращающийся, громкий детский плач. Когда они приехали, поняли, что дверь придется ломать, потому как ребенок продолжал надрываться, а на стук и звонки не было никакого ответа. Приехали экстренные службы, скорая и полиция. Когда все присутствующие вошли внутрь, они искали ребенка в квартире еще минут десять.
Он что же, прятался, как и всегда? догадалась послушница.
Конечно. И в очень специфическом, замкнутом месте. В шкафчике под раковиной туда только ребенок и поместится. Он был весь чем-то измазан, жутко истощен и звал какого-то дядю.
Значит ли это, что ребенка воспитывали не мать и отец?
Абсолютно неясно, мисс Мертон тряхнула головой. Хозяева той квартиры переехали в другую страну за семь лет до случившейся ситуации. Ключи никому не передавали, да и родственников у них здесь не осталось. Боузи оказался там буквально мистическим образом, потому как дверь была заперта на ключ. То есть кто-то его там оставил и ушел. Но как мы до сих пор не понимаем.
Вновь переживая неприятные для нее воспоминания, Мертон тряхнула головой. Александра, в свою очередь, ожидала продолжения с неподдельным интересом и полускрытой, но все же существующей улыбкой.
Но была ли она уместна?
Простите, сестра женщина нахмурилась. Вы находите это смешным?
Значит, родственников вы не обнаружили, однако воспоминания о некоем дяде у мальчика есть, медленно произнесла послушница, вновь игнорируя прямой вопрос соцработницы.
Безусловно, это может быть лишь фантазией. Ровно так же, как и этот силуэт в плаще. Мисс Мертон склонила голову вбок. Идея о том, чтобы оставить Боузи здесь, уже не казалась ей такой же привлекательной.
И эти два явления, озвученные мальчиком, вы, полагаю, не связывали?
Я не понимаю?..
Все в порядке, теперь Александра улыбалась открыто, не скрывая свое довольство сложившейся ситуацией. Как я и упомянула ранее, вы, сами того и не зная, обратились по адресу. Никто не залечивает раны, тянущиеся сквозь время, старательнее, чем Бог.
Соцработница поднялась с дивана, лихорадочно соображая о том, как должна поступить. Поведение женщины было специфичным, однако же могло восприниматься так из-за твердого и недвижимого скептицизма гостьи по отношению к вере. Показатели, по которым Мертон и ее коллеги сверяли пригодность того или иного места для жизни ребенка, говорили о том, что мальчика можно было оставить здесь. Но будущего пристанища для приюта она еще не видела. Это могло сойти за отговорку.
Мне было очень приятно познакомиться, выдавила из себя Мертон. И, думаю, мы всерьез сможем рассмотреть определение Боузи под ваше покровительство. Но не ранее, чем я осмотрю новый дом.
В этом нет нужды, сестра продолжала улыбаться, и теперь эту эмоцию можно было счесть за снисходительность. Дом будет в разы лучше того, что сейчас перед вами. Можно назвать его поместьем, и не менее.
И все же, уже тверже произнесла мисс Мертон, я бы хотела прежде его увидеть.
Настоятельница промолчала. Пользуясь возможностью, женщина кивнула Александре и пошла к выходу. Боузи, по настоянию маленькой Ив, был оставлен в компании других пятерых сирот и уже более получаса находился на улице. Самое время разведать обстановку.
Свежий деревенский воздух коснулся немолодого лица мисс Мертон, вынуждая ее вдохнуть неповторимый природный привкус, что остается в виде незримых частиц в пространстве, сразу после дождя. Окна домика, что служил убежищем для подопечных Александры, смотрели прямо в бескрайнее поле, которое сейчас, в силу сезона, выглядело увядающим и укрывалось тяжелой пеленой темно-серого ноябрьского неба.
Дети все еще играли там, где располагался почвенный пятак, выделенный под парковку редких гостевых машин да приютского автобуса. Иви, как казалось издалека, руководила игровым процессом: сновала туда-сюда с тоненькой палочкой в руках и что-то рассказывала, пока остальные пятеро с интересом водили точно такими же инструментами, что и у малышки по влажной почве.
Женщина миновала крыльцо и поспешила к ребятам. Завидев гостью издалека, они (как казалось мисс Мертон, по привычке) поднялись на ноги и сделали шаг назад. От процесса ковыряния поверхности не оторвался только Боузи.
Эй, всем снова привет! с улыбкой произнесла соцработница. Что это вы придумали?
Рисуем! бойко отчиталась Иви и подняла свою палочку наверх. У Зи-зи получается лучше всех!
Ты так сказала, потому что он новенький насупился самый высокий и при этом пухленький мальчишка.
Нет! фыркнула Ив и снова продемонстрировала всем свои выдающиеся два передних зуба. Просто ты завидуешь, а это грех!
Сейчас я тебе покажу принялся пыхтеть обиженный ребенок.
Тихо, ребята, примирительно вмешалась Мертон в зарождающуюся перепалку. Все молодцы, говорю это как самоизбранный судья.
Когда малыши притихли, женщина присела рядом с не реагирующим на обстановку мальчиком и тихо произнесла:
Как тебе здесь?
Хорошо, не поднимая глаз, ответил Боузи.
Я думаю, что на сегодня хватит, правда? Вернемся к твоим новым знакомым, когда они переедут. Скажем, через неделю. А пока побудешь в гостевой,[2] ладно?
Нет, вдруг твердо сказал мальчишка и, встряхнув своими русыми кудряшками, поднял мордашку наверх. Хочу остаться.
Ты что же, серьезно, Ма Боузи? шокированно посмотрела на своего подопечного мисс Мертон.
Да, хочу побыть тут.
Мальчишка снова опустил голову и продолжил увлеченно выводить спиралевидные формы на почве. Мисс Мертон взъерошила его локоны, выпрямилась в полный рост и оглянулась в сторону дома.
Сестра Александра успела расположиться на крыльце.
Она наблюдала за происходящим с улыбкой.
* * *
Отголоски готического шика в интерьерах «Пряток», при условиях полного отсутствия освещения, выглядели вычурно.
А еще с них было очень трудно стряхивать пыль.
Я сидел на плечах у Шона и старался как можно аккуратнее колдовать влажной тряпкой над канделябрами, что покрывали своим присутствием большую часть площади потолка в главном зале. Самого пристального внимания требовали искусственные свечи, выполненные из тонкого пластика молочного цвета. Без должного ухода и вечного подкрашивания такой материал быстро желтел и удешевлял своим видом всю конструкцию.