Это, деточка, бурки.
Бабушкины рассказики
Не помню, чтобы бабушка баловала нам сказками: про репку там, про лису и зайца с их избушками, про Машеньку с медведями
Нет, бабушка рассказывала нам истории из жизни, которые ей самой казались забавными. Интересного в её жизни было немало, потому что детство и молодость Анфисы Егоровны пришлись на первую половину стремительно развивающегося XX века. К примеру, в соседнем селе появился первый телефон уж такая невидаль для того времени. Все знали, что с его помощью можно разговаривать с другими деревнями, а что к чему, как он работает, как им пользоваться, никто не понимал. Объяснили только, что разговор передаётся по проводам.
Бабушка с юмором, преображаясь (артистка она у нас была!), рассказывала, как одна селянка, у которой пропал сынишка, в отчаянье подскочила к телефонному столбу и давай кричать:
Першина гора! Першина гора! Сын потерялся!
И бабуля заливалась весёлым смехом: вот дурная баба! И мы с Валей тоже хохотали в голос над бестолковой женщиной
Першина Гора деревня в Верхнекамском районе Кировской области, упразднённая в 2012 году.
Про фильм-оперу
Бабушка работала техничкой в поселковом клубе, и я часто после школы бегала к ней вроде как помогать, а больше в библиотеке ошивалась.
Но вечером в клубе шёл фильм, и мы с бабулей частенько оставались на сеанс. Много я тогда фильмов посмотрела, некоторые до сих пор хорошо помню. Привезли как-то фильм-оперу. Тут у меня загвоздка с памятью: я всегда считала, что это была «Катерина Измайлова», но по времени не подходит, этот фильм вышел в 1966 году, мы в это время уже уехали из посёлка. Тогда, значит, мы смотрели «Иоланту», потому что главной героиней там была красивая женщина.
Самое забавное бабуля моя неграмотная, всю жизнь прожившая в глухой деревне, естественно, про оперу и не слыхивала, но со знанием дела мне объясняла: есть, мол, такие народы, которые вот так разговаривают песнями
Не вырубить топором
Когда мы с Чуса уезжали, там уже построили новый клуб. Я примерно представляю, где он стоял, но как выглядел, совсем не помню. А в старом клубе на берегу Камы я часто бывала, бегала туда в библиотеку и в кино. В кинозале слева от экрана было написано: «В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам».
Или то было справа, а слева это: «Математику уж потому учить следует, что она ум в порядок приводит».
Представляете? До сих пор помню. Вот только, что висело справа, а что слева, запамятовала
Клуба того давно уже нет, говорят, а что стоит (и стоит ли) на том месте, я не знаю. Может, и берег тот был не так крут, как мне кажется теперь
И только цитаты эти врезались в память.
Папка
Мы именно так его и называли.
И когда в третьем лице о нём говорили: «папка идёт», «папка сказал»
И когда обращались к нему
Оп-па! Вот тут я и зависла. А обращались ли мы когда-нибудь к отцу?
Не помню Но должны же были за всю-то жизнь!
Отец наш был старше мамы на 9 лет и имел над ней неограниченную власть. А может, не потому что старше был, а просто сильнее характером
Но об их взаимоотношениях я сегодня говорить не стану. Тем более, что позже, нажив пятерых детей, они благополучно разбежались в разные стороны, оставив своё потомство на бабушку, мамину маму.
Отца боялись все, кроме бабушки и меня. Мне повезло быть его первым ребёнком, и он меня любил. Да и характер у меня был (почему был-то?) его, отцовский.
Гурьевское отродье! выговаривала мне бабушка, когда натыкалась на моё упрямство. И добавляла:
Ох, и чежело тебе будет жить с твоим карактером.
И, конечно же, была права
А отец звал меня «бабушкиной подружкой», потому что я всегда за неё заступалась.
Справедливости ради, именно отец купил мне первые туфельки на каблучке. Это было в конце 8-го класса. Я до сих пор их помню: цвета хаки, с матовыми пряжками, мне тогда все девчонки завидовали.
Когда мне исполнилось 33 года, у отца выявили рак гортани. Он всю жизнь (по-моему, с раннего детства) курил. Я ходила к нему в больницу, а потом навещала дома, что-то по хозяйству помогала. Он даже научил меня новому способу закрутки огурцов, которым я пользуюсь и сейчас.
Жил он один в собственной однокомнатной квартире, выданной ему как инвалиду Великой Отечественной войны. Ни моей мамы, ни бабушки уже не было в живых, папка оставался единственным родным предком.
Хоронили мы его все все его дети, любимые и не очень
А я корю себя за то, что не нашла в себе ни сил, ни времени, ни мудрости просто поговорить с ним о нём самом. Как и он со мной обо мне. Гурьевское мы с ним отродье
Москва слезам не верит
Ну-ка, мелочь пузатая, бегом сюда! зовёт нас папка. Я вам сейчас Москву покажу!
Что это за Москва такая, мы с сестрой не знаем, мы ещё маленькие: мне четыре, ей почти два. Да и какая разница?! Главное, что папка сегодня весёлый, не ругается и не дерётся. И мы охотно выстраиваемся в очередь на «просмотр» обещанной Москвы.
Подхожу первой, я же старшая. Отец обхватывает ладонями с обеих сторон мою головёшку, сжимает её и тянет меня вверх. В голове шумит, ушам больно, но я таращу глаза, пытаясь увидеть Москву.
Ну как, видишь? весело смеётся отец.
Нееет, из моих глаз уже брызжут слёзы.
И Валя начинает громко реветь, ещё даже и не попытавшись посмотреть на Москву
Теперь и я своим гостям Москву показываю, я же дочь своего отца, тоже юмористка.
Хочешь, спрашиваю, Москву тебе покажу?
А кто не хочет? Тогда я подвожу гостя к окошку и показываю: вооон она, Москва. И тычу пальцем в сторону небольшого уголка района Митино. А вы думали, что Москва это только Кремль и Красная площадь? Москва она разная. Она большая
И слезам она точно не верит.
Отец и мат
Наверное, я всё-таки немного ханжа. Если под это определение попадают те, кто отрицательно относится к мату. Я именно из таких вот фифочек: не люблю, не поощряю и не употребляю.
Лет до 30 просто физически мат не переносила. Всякий раз, когда его слышала, меня передёргивало. А всё очень просто: папаня мой покойный был страшным, просто до безобразия ужасным матерщинником. То есть буквально каждое нормальное слово перемежалось у него с нецензурным.
Любка, блин, принеси-ка мне, блин, папиросы, блин, такая вот, с позволения сказать, отеческая просьба произносилась вполне миролюбивым тоном: отче мой в это время читал Бориса Можаева, Василия Белова или Ремарка. Думаю, если бы кто-то сказал папуле, что с детьми так общаться непозволительно, он бы очень удивился: а что он такого сказал? По-другому он просто не умел.
Ну, и что мне оставалось? Либо, подражая папочке, начать тоже активно осваивать и усовершенствовать ненормативную лексику, либо никогда не употреблять эти нехорошие слова.
Сейчас, правда, я уже спокойно воспринимаю идиоматические выражения. А иногда даже сожалею, что не умею «образно» выразиться
Когда Гагарин полетел в космос
Врать не буду, ни «своими глазами» не видела, как приземлился первый космонавт, ни «своими руками» не помогала ему освободиться от скафандра, но день этот я действительно помню.
Мне было шесть лет. Единственным источником всех новостей из внешнего мира у нас были радиорепродукторы висевшие на столбах чёрные тарелки. В этот день бархатный баритон диктора Левитана (тогда я, естественно, не знала, что это Левитан) торжественно произносил непонятные слова: космос, ракета, «Восток», Гагарин
Все взрослые говорили лишь об этом событии. Как позже со смехом вспоминала бабушка, мужики даже пить перестали. Моя врождённая любознательность оказалась сильнее стеснительности, и я приставала ко всем с расспросами и уточнениями, что позволило в конце концов сложить эти незнакомые слова в определённую картинку: Юрий Гагарин на ракете «Восток» полетел в космос. Вот только зачем он туда полетел, выяснить так и не удалось никто из взрослых внятно объяснить не мог.