Что ты выяснил? в один голос задали вопрос португалец и Сурама.
На первый взгляд кажется, что в вашей столице все тихо и спокойно, однако здесь подспудно зреет заговор: кто-то хочет лишить вас трона.
Но где же прячутся заговорщики? в раздражении вскричал Янес. Скажи, и я велю немедленно их схватить!
Это будет нелегко, ответил Тремаль-Наик, усаживаясь в кресло-качалку. Хорошо ли ты знаешь подземелья своей столицы? Готов поставить тысячу рупий против одной, что ты понятия о них не имеешь.
Мне известно, что дворец, пагоды и прочие крупные здания выстроены на крепкой каменистой почве.
И ты никогда не слышал о лабиринте катакомб под городом?
Слышал, но мне и в голову не приходило лезть в эти зловонные клоаки, полные опасных болезней. Ох уж эти государственные заботы! Ни минуты покоя!
Сурама и Тремаль-Наик рассмеялись.
А ты рассчитывал управлять страной из джунглей, охотясь на буйволов, тигров и слонов? скептически поинтересовался Тремаль-Наик.
В конце концов, принц имеет право на отдых, не моргнув глазом ответил португалец. Не говоря уже о том, что мои охотничьи вылазки избавляют подданных от опасных тварей. Сурама и сама может подписать все указы, а я правлю при помощи карабина. Итак, что там в этих клоаках?
Туда привел след, взятый Тимулом. Он оборвался прямо перед сточным колодцем, выкопанным, наверное, еще триста лет назад при Великих Моголах[23].
А вы не ошиблись? спросила побледневшая Сурама.
Тимул настоящая ищейка, он никогда не ошибается. Мигом отыскал следы ног брамина, отравившего министра.
Может, он вовсе не брамин, а переодетый дакойти? предположил Янес.
Пока неизвестно, но я надеюсь разгадать эту тайну. Помнишь, Янес, как мы с Сандоканом и его Тигрятами охотились на последних тугов, прятавшихся в подземельях Раймангала?
Да, кажется, это было вчера! Помню, как они собирались утопить нас, точно крыс, застигнутых ливнем. Тогда смерть прошла совсем близко Янес вдруг осекся и вскочил на ноги. Кто там?
Это я, господин! послышался голос Каммамури. Я стучал уже три раза, но вы не услышали.
Для тебя наши покои всегда открыты. Входи. Кстати, твой хозяин тоже здесь.
Знаю, знаю, я видел его прежде вас.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел маратха, а с ним четверо лакеев: они несли чеканные золотые подносы, уставленные блюдами с огромными буйволиными языками. Над яствами поднимался пар.
Ты у нас теперь поваренок? спросил Тремаль-Наик.
Да, пока не обнаружим и не казним отравителя. На кухне нынче повелеваю я и глаз не спускаю с поваров. Вы, господин Янес, за делами совсем позабыли об ужине.
Почти, ответил португалец. Однако с удовольствием отведаю твоей стряпни, особенно если мясо не приправлено ядом.
Эти языки и подливу к ним я готовил своими руками, никого и близко не подпускал, можете есть без опаски.
Вошли еще четверо лакеев с серебряными тарелками, столовыми приборами, бокалами, бутылками, салфетками и скатертью. Круглый стол эбенового дерева, изысканно инкрустированный золотом и перламутром, выдвинули на середину комнаты и быстро сервировали. По кивку Янеса безмолвная прислуга на цыпочках покинула комнату.
Министры сторожат тело? спросил португалец у Каммамури.
Да, господин. Сторожат и пьют вино.
Пускай. Однако сюда не должен больше входить никто, кроме Тимула: мы позовем его, когда он нам понадобится.
Янес сам запер дверь на ключ и сел за стол рядом с женой.
Каммамури из повара превратился в слугу, вернее, в лакея и принялся споро нарезать мясо и поливать ломти красноватым соусом, остро пахнущим душистым перцем излюбленной приправой индийцев.
Страх смерти не помешал мужчинам и прекрасной рани воздать должное ужину, поскольку никто из них не решался прикоснуться к пище после отравления министра. Убедившись, что пробки на бутылках с пивом не повреждены, Янес откупорил их, наполнил узкие бокалы голубого хрусталя и, закурив, сказал сидящему напротив Тремаль-Наику:
Вот теперь можно и побеседовать. Значит, след оборвался у клоак?
«Оборвался» не совсем верное слово. Ни я, ни Тимул не рискнули спуститься вниз. Неизвестно, куда ведут подземные туннели и сколько их там вообще. К тому же в тех зловонных норах обитают сотни людей.
Парии?
Или заговорщики. Я расспросил одного типа, хорошо знающего клоаки, и он ответил, что несколько месяцев назад этих загадочных людей там и в помине не было. Они пробираются туда по ночам, в свои смердящие норы. Зачем они туда спускаются? Охотятся на крыс? Не думаю.
Согласен. Янес выдохнул кольцо ароматного дыма. А что за тип?
Да есть там один старик, но еще крепкий. Кажется, из банья[24].
Банья, говоришь Значит, его нетрудно будет обнаружить. Он мне нужен.
Уже сделано, Янес. Старик здесь, под надзором Тимула.
Пусть приведет его сюда немедленно! Этот человек может оказаться ценным свидетелем.
Я тоже так решил. А в подземельях легко затеряться.
Тремаль-Наик осушил бокал, бросил на пол окурок и вышел за дверь. Каммамури принялся собирать грязную посуду, оставив на столе только пиво.
Они пробираются туда по ночам, в свои смердящие норы.
Не прошло и минуты, как Тремаль-Наик вернулся с седым длиннобородым старцем, чей острый взгляд напоминал змеиный. Его тощее тело было обернуто в драное выцветшее дхоти, когда-то бывшее ярко-желтым. На голове самого жалкого вида тюрбан.
Войдя, он трижды низко поклонился рани и Янесу, после чего выжидающе уставился на них блестящими, словно у кота или тигра, глазами.
Кто ты? спросил Янес, кивнув старику на стул, и знаком велел Каммамури подать ему бокал пива.
Я банья, ваше высочество.
Люди твоей касты удачливые и преуспевающие купцы. Чем ты занимаешься в моем городе? Что продаешь?
Крысиные шкурки. Отправляю их в Калькутту одной английской мастерской. Они делают из них прекрасные перчатки.
Ну и дела! То есть ты охотишься на грызунов?
Да, ваше высочество.
И как? Прибыльно?
Настолько, что я не могу позволить себе новое дхоти. Старик вздохнул.
Об этом мы позаботимся. Так ты хорошо знаешь городские клоаки?
Неплохо, ваше высочество. Могу ходить по ним с закрытыми глазами.
Там легко заблудиться?
Очень легко. Настоящая паутина туннелей, ведущих то вверх, то вниз, по которым бегут сточные воды. Сколько несчастных, умерших голодной смертью и обглоданных крысами, я там видел не сосчитать! Встречались мне и пожелтевшие скелеты.
То есть клоаки это такой огромный лабиринт? удивилась рани.
Невероятно огромный, госпожа. Грандиозный труд строителей: там несметное множество ниш, дренажных каналов и водостоков, предназначенных для защиты от ливней.
И длинные они, эти туннели? спросил Янес, знаком велев Каммамури подать бедолаге кусок буйволиного языка и лепешку.
Не знаю, ваше высочество, я никогда их не измерял. Но могу сказать, что они тянутся на много английских миль и кончаются где-то за городскими стенами.
Янес подождал, пока старик проглотит кусок и запьет его пивом, а потом продолжил:
Сможешь стать нашим проводником?
Ваше высочество, я смогу даже сказать, какое здание, пагода или статуя будут находиться в тот или иной момент у нас над головой.
Сколько же ты прожил в этом аду? воскликнул Тремаль-Наик.
Три долгих года, господин. Когда дела мои пришли в упадок, один англичанин предложил мне поставлять ему крысиные шкурки. Вот я и спустился в подземелья. Сначала я передвигался там с огромной осторожностью, чтобы не угодить в опасные ловушки. Впрочем, моя странная торговля давала доход, которого хватало на пропитание. Однако с тех пор, как в клоаках появились неизвестные, я лишился и этого.
Почему?
Крысы пропали. То ли сами разбежались, то ли их переловили и съели.