Мам, а ты его знала раньше? Когда в школе училась или там после.
Знаешь, совершенно его не помню, вот совершенно, хоть мы из одной школы. Мы кучу общих знакомых нашли а друг друга не помним. Он ведь всего на три года старше меня, представляешь?
А выглядит, будто на все десять. Или пятнадцать даже.
Правда?
Они снова замолчали.
А давай чаю с молоком попьём! предложила мама и поставила чайник. Я замёрзла что-то.
Маша стала доставать кружки из сушилки для посуды, загрохотала. Вышла из комнаты Плотникова, завёрнутая в одеяло.
Чего это вы? спросила.
Чай будем пить, ответила мама, она всё ещё шептала, хотя уже никто не спал, можно было как следует разговаривать, давай с нами.
Чего он сказал? спросила Плотникова, когда уселась за стол.
Да, говорит, вы обе перспективные очень и вам надо заниматься дальше. Лучше всего в СДЮШОР.
О, хорошо бы. А вы Машу отпустите? Вдвоём-то всяко лучше.
Я отпущу. Но как папа скажет, не знаю.
А вы его не помните? спросила Плотникова.
Папу?
Чистякова, сказала Плотникова, вы же в одной школе учились. Или, может, потом встретились?
Вот только сейчас, когда он приехал. А так я его совсем не помню. Он на три года меня старше. Может быть, папа с ним знаком? Всё-таки ровесники. Хоть и из разных школ.
Это не из-за вас у него травма? спросила Плотникова.
Из-за меня? Почему из-за меня?
Нам вчера бабушка с дедушкой рассказали, что за тобой какой-то спортсмен ухаживал, сказала Маша. Пытался. А папа его так отделал, что он из спорта ушёл.
Ох, сказала мама, ну и придумали. Ухаживал! Ушёл из спорта! Он не спортсмен был, просто лыжи очень любил. И он не ухаживал, мы с ним книжками обменивались, чтобы не покупать. Однажды Игорь приехал, а ко мне как раз Демьян пришёл. И папа, да, с ним поговорил, чуть не подрался, я не разрешила.
Демьян? Ну и имя, сказала Плотникова. На областном канале такой есть ведущий передачи. Про спорт как раз.
Вот! Он и есть, сказала мама. Как видите, жив и здоров. И не покалечен.
Так, значит, это не из-за папы он хромает? Чистяков, спросила Маша.
Нет, конечно. Эх, вот и хочется, чтобы ты уехала, чтобы занималась футболом, а как подумаешь: столько придётся заниматься. И правда, столько травм бывает, здоровье убивается. Ты-то как хочешь?
Я поехать. Хотя, если не поеду, может, и ничего. Не знаю. Бабушка с дедушкой тоже говорят, что спорт калечит.
Я бы точно поехала! сказала Плотникова и швыркнула чаем.
Папа приезжает
Папа Маши Голубцовой не любит сообщать о том, когда приедет. Конечно, мама с Машей примерно представляют себе, что папа вернётся через месяц или иногда полтора, но точной даты не знают. И папа почти никогда накануне не звонит им, не предупреждает о приезде.
Это он нас проверяет, однажды сказала мама.
А что нас проверять? спросила Маша.
Ну, например, дома мы или нет.
Интересно, а куда мы можем деться? спросила Маша. Мама не ответила, пожала плечами.
Папа вернулся в четверг утром, когда все ещё спали. Открыл дверь своим ключом, вошёл в квартиру. И сразу же, с дорожной сумкой на плече, направился на кухню ставить чайник. Мама услышала, встала.
Зачем чайник? спросила она. Я сварю кофе в турке, и обняла папу. Они постояли обнявшись несколько минут, пока чайник не начал свистеть.
Я буду чай, сказал папа и выключил плиту.
Сделаю бутерброды, сказала мама.
Пока она резала батон, намазывала куски маслом, папа говорил, как прошла его вахта, когда поедет в следующий раз. А мама рассказывала о том, как они жили, пока папы не было, новости о бабушке и дедушке, о Маше.
Ни в какую сборную, конечно, я бы её не отпустил, сказал папа.
Её и не возьмут, сказала мама.
Как? Как это не возьмут? Она же лучше всех в команде.
Спорит много. Тренеру не нравится это.
Много он понимает, твой тренер, сказал папа.
Маша проснулась раньше будильника. Что-то было не так, непривычно. А, ну конечно, рядом посапывала Плотникова. Вроде бы часто ночует, а Маша никак не привыкнет к ней. Это во‐первых. А во‐вторых, с кухни доносился тихий разговор. Слов не разобрать, но ясно слышно: мама и папа. «Приехал!» догадалась Маша. Полежала, как будто прислушиваясь к своему внутреннему голосу: что он скажет? Рад или не очень? Пожалуй, рад, но встревожен: отпустит ли папа в сборную, если её пригласят? Завтра всё должно решиться. Чистяков и Мышкин последний день в городе, потом уедут. И до сих пор неясно, кто будет играть за сборную области, кого позовут в Киров учиться в школе олимпийского резерва. Нет, с мужской командой всё понятно Гера Головёнкин играет лучше всех, за ним никто не угонится. А в женской кандидатов полно. Известно только, что Гуля больше не претендент.
Маша встала, пришла на кухню.
Папа! сказала она. Как ты долго!
Тапки надень! сказала мама, но Маша и не подумала, села с ногами на табуретку.
Тапки, Маша, сказал папа.
Потом, ответила она, посижу немного.
Папа мог бы заставить её пойти за тапками, но не стал. В самом деле, почему ребёнку не посидеть, поджав под себя ноги?
Мама налила Маше чай, дала бутерброд.
Папа, меня уже болельщики узнают, правда, мам? Я думаю, меня возьмут в сборную. Отпустишь меня?
Нашла болельщика Али! сказала мама.
Нормальный болельщик, чего ты сразу, сказала Маша.
Ладно, хороший, согласился папа. А я вам вот что привёз!
И он начал доставать из сумки бананы, мандарины, киви, гранаты.
Ого! сказала Маша и взяла один мандарин. Это ты хорошо зашёл!
Встала Плотникова, вышла из комнаты в трусах и футболке, увидела Машиного папу.
Ой! сказала она и убежала обратно в комнату.
Выходи! крикнула ей Маша. Эля показалась через минуту уже одетая. Мама налила ей чай, дала бутерброд.
Как живёшь, Плотникова? спросил папа.
Нормально, сказала она. Откусила хлеб с маслом и спросила: А вы моего папку с собой возьмёте на вахту?
Вот это поворот! сказал папа. А что, если я сам больше не поеду?
Не поедешь? спросила мама. Случилось что-то?
Да не, так-то нормально всё. Устал чего-то, по вам скучаю сильно.
Здесь негде работать, сказала Плотникова и откусила яблоко, только у частников рубить лес.
А что там твой папка, ты почему у нас?
Да опять не справляется с жизнью. Сегодня домой пойду.
Папа вдруг начал говорить, как может быть тяжело жить, но всё равно надо держать себя в руках, не распускаться, не позволять себе опустить руки, вот он знает такие истории страшные, но там люди не скатились в болото уныния, а как-то выкарабкались. Машу удивило, в первую очередь, что папа вдруг начал это всё Эльке говорить, а во вторую, то, как он сказал про болото уныния, она сама точно до такого бы не додумалась. Потом она перестала прислушиваться, и тогда папин голос стал как фон, как будто рядом говорит радио. Оказывается, Маша соскучилась по папиному голосу, вот что она поняла. Папа мог бы учить Эльку и дальше, но тут у Маши в комнате прозвонил будильник. Пора было собираться в школу.
Голубцов и Чистяков
Утром Маша ушла в школу, мама на работу, а папа лёг спать. Наконец-то наступили его законные выходные. Целых две недели он будет дома, со своими родными. Днём папа проснулся, поел и пошёл проведать маму в гостиницу. Очень ему хотелось увидеть её, а ещё больше некоторых постояльцев гостиницы. Оценить: могут ли они заинтересовать его жену, могут ли обидеть? Почему-то папе казалось, что, когда его нет в городе, его жена может полюбить кого-то другого. Или её может кто-то обидеть. Такие подозрения бродили в его душе, и он отправился проверять, правда это или нет.
Мама была, конечно, в гостинице, у себя на работе. Она стояла на втором этаже, рядом с Мышкиным и Чистяковым.
Да не запирайте дверь, говорила она Чистякову, всё равно я сейчас сюда горничную отправлю.
Не стоит, сказал Чистяков, мы скоро съедем. И у нас чисто.
Вы завтра с самого утра выезжайте, сказала Машина мама, чтобы лишнего не платить.
Э-э, лишнего! Это деньги не наши, нам на работе выдали! сказал Мышкин. Может быть, мы подумаем да ещё послезавтра уедем.