Ладно, только быстро, соглашается бабушка и зовёт деда: Алёша, иди к нам! Ты лучше знаешь!
Дедушка, кажется, понимает, для чего его зовут.
Уроки выучили? спрашивает он.
Да, отвечают девчонки в один голос.
Так вот! говорит дедушка. Жил-был мальчик Игорь. И жила-была девочка Нина.
В Лузе? спрашивает Маша.
В Лузе. Они ходили в разные школы, а потом Нина уехала учиться в Киров.
На химика, говорит бабушка.
Да, продолжает дедушка, на химика. А мальчик Игорь после восьмого класса пошёл в училище.
После девятого, наверно, говорит Плотникова, обычно после девятого.
Ну девятого, соглашается дедушка. Он на лесную промышленность пошёл. Потом работать. Как-то раз увидел Нину.
На заводе, говорит бабушка, на практике. Приехала на родину.
Да, продолжает дедушка, точно, так и есть. Приехала на практику на родину, на родной завод. А он тогда уже там работал. Помощником бригадира, вот как! В двадцать лет! И что ты думаешь? Он её позвал на дискотеку! Потому что мама твоя очень хорошенькая была. И он
Она и сейчас красивая, перебила Маша.
Ты слушай! Не перебивай! сказала бабушка.
Вот именно, сказал дедушка, и вот они на танцы пошли, а там Генка. А Генка цыган, красавец! Он Нину всё приглашает и приглашает на медленные танцы. И твоя мама с ним всё танцует.
Ну, тут Игорёк начал действовать, продолжает вместо дедушки бабушка, вызвал цыгана поговорить.
А ты вот знаешь, как говорить с цыганами? вдруг спрашивает Плотникову дедушка.
Нет, отвечает Плотникова.
Или ты, может, знаешь, как говорить с цыганами? спрашивает дедушка Машу.
Нет, отвечает Маша.
С ними не надо говорить, объясняет бабушка. Раз я поверила одной
Погоди, говорит дедушка, об этом потом. Так вот. С цыганами говорить не надо. Особенно как папа твой с ним поговорил тогда.
Он подрался, подсказывает бабушка.
Мать, кто рассказывает: я или ты? сказал дедушка, кажется, он даже обиделся на неё.
Ты-ты, сказала бабушка, рассказывай.
Так вот, сказал дедушка и замолчал. На чём я остановился?
Они подрались, сказала Маша.
Да, подрались, сказал дедушка. А с цыганами драться нельзя. Они своих приведут точно. И тогда берегись! А Игорёк наш молодой был, горячий! И что ты думаешь? На следующий день, утром, его у проходной уже ждали банда, пять человек!
Восемь! сказала бабушка.
Восемь, согласился с ней дедушка, или даже больше. На одного! Запугать Игоря. Мы, говорят, тут тебя подождём, тут поговорим. И развернулись и пошли.
А у Игоря звонкий голос был всегда, сказала бабушка.
Да. И он так им вслед и говорит: «Кто меня тронет, тому не поздоровится». И что ты думаешь? Подловили они его, избили, всё как положено. А на следующее утро тот цыган, Генка, с лошади упал. Он на конезаводе работал и упал.
Спину сломал, сказала бабушка.
Да, сказал дедушка. И что ты думаешь? Конечно, никто больше из цыган к нему не лез.
А он выжил? спросила Маша. Цыган.
Выжил, конечно, выжил. И даже встал и пошёл, ходит. Только на танцах больше никто его не видел. Так вот твои родители и познакомились, сказал дедушка.
Да, сказала бабушка, но там ещё продолжение было! Спортсмен ещё какой-то. В Кирове.
Да, точно, сказал дедушка, в городе за Ниной начал какой-то спортсмен ухлёстывать. Баскетболист, что ли.
Или футболист, один чёрт спортсмен, сказала бабушка, Может, вообще борец. А тут и наш Игорь нарисовался. Поехал в Киров на свидание. Приезжает а Нина ему говорит: познакомься, мол.
Ну, они познакомились. У Игорька всегда кулаки были крепкие, правда, мать? Он так познакомился, что спортсмен тот летел далеко, было ему больно. И так больно, что он из спорта ушёл.
Ох! вздохнула Плотникова. Совсем?
Совсем, сказал дедушка. И больше к Нине никто подходить не смел.
Все боялись! сказала бабушка.
Бабушка, а у нас точно никого в роду колдунов не было? спросила Маша. А то как-то странно.
Чего болтаешь, колдунов! сказал дедушка. Не было, конечно. А просто если твоё, то знай сражайся за своё. Вот Игорёк за Нину и сражался.
Потом девочек отправили спать. Когда Плотникова и Маша ночуют у бабушки, они спят вместе, в одной широкой кровати. Маша, как хозяйка, выбирает, где спать. Обычно с краю, чтобы утром быстрее вскочить.
Вот это у тебя папа! сказала Плотникова, когда они ложились. А интересно, что это за спортсмен был? Не Чистяков ли?
Чего вдруг Чистяков? спросила Маша, а сама тоже задумалась, не он ли.
А что? сказала Плотникова. У него же тоже травма. И твоя мама с ним на вокзал ужинать ходила. Всё сходится! Представляешь, ты могла бы быть дочерью Чистякова!
Ерунда какая-то, сказала Маша. А сама подумала о том, что, во‐первых, она в самом деле могла бы быть дочерью Чистякова. А во‐вторых, о том, что папа давно уже умеет драться. Уж лучше бы не умел.
Пианино
Нина Васильевна по телефону поссорилась с мужем. Всё утро он звонил ей и спрашивал, нет, даже выспрашивал, чем она занята, очень ли сильно скучает по нему, с кем видится. Словом, ревновал.
Ну за что ты меня так обижаешь? спрашивала Нина Васильевна. Я ни в чём перед тобой не виновата. Живу, работаю, жду тебя. Когда ты приедешь?
Скажи тебе ещё. Когда приеду тогда приеду, сказал он. В гостинице есть постояльцы сейчас?
Есть.
Мужчины или женщины?
Есть и мужчины, и женщины.
Молодые?
Господи, да кто молодой?
Мужчины молодые?
Разные. Что ещё?
Долго живут?
С воскресенья. Да что за глупости?
Глупости? Ты говоришь, глупости? Ну, погоди. Приеду.
Когда приедешь?
И всё повторялось сначала, Игорь Алексеевич говорил, что не скажет когда, снова спрашивал, кто живёт в гостинице, молодые или нет.
К середине дня Машина мама была уже так вымотана этими разговорами, что всё у неё валилось из рук: утюг долго не включался, пылесос чихал, голова болела. Чтобы как-то отвлечься, Нина Васильевна пошла на второй этаж, к пианино. Она тихонько начала наигрывать старую мелодию, которую сочинил Бетховен. Но «Оду к радости» нужно играть в полную силу! Она думала, никому не помешает музыкой, рабочий день был в самом разгаре. Из двести тринадцатого номера вышел Чистяков. Он встал неподалёку от Машиной мамы. Нина Васильевна не замечала его. После Бетховена она сразу перешла к музыкальной теме из фильма про пиратов Карибского моря. Тут уж Вадим Никитич не выдержал, подошёл к пианино. Нина Васильевна увидела его, но не стала останавливаться.
Теперь я! сказал тренер и встал слева от Нины Васильевны.
Ловите! сказала она и немного подвинулась. Нет, даже отошла на шаг от пианино. Вадим Никитич подхватил мелодию и повёл её дальше. Потом сказал:
Пас! и отошёл на шаг, а Нина Васильевна снова подошла ближе и продолжила. Так они играли, пока не кончилась вся мелодия.
Здравствуйте! сказал Чистяков.
Здравствуйте! Славно поиграли! сказала Нина Васильевна.
Вы где учились? спросил тренер.
В музыкалке. Точнее, в нашем филиале.
И я! Вы у Надежды Михайловны? Я у неё.
Я тоже.
Как она? Не видел её с тех самых пор, сказал Чистяков.
Умерла в прошлом году, сказала Нина Васильевна, зимой. Чтобы похоронить, землю костром разогревали, в самые морозы ушла.
Как жаль, сказал тренер и замолчал. Машина мама тоже молчала.
Вдруг Вадим Никитич начал тихо-тихо играть «Yesterday». Иногда он делал шаг назад от пианино, и играть продолжала Нина Васильевна, так же тихо, как Чистяков. Удивительно, что ни разу никто не сбился, но это потому что каждый напевал про себя эту песню. Песня кончилась, два человека стояли в тишине у открытого пианино.
Сыграем ещё? спросил Чистяков.
Но в это время у Нины Васильевны зазвонил телефон. Мелодию из сериала про Дживса и Вустера.
Ой, мне надо бежать, наверное, уже, сказала она, глядя на экран.
Да, и мне на тренировку, сказал Вадим Никитич. Он закрыл крышку пианино и ушёл. Только когда он скрылся, Нина Васильевна ответила на звонок.
Маша снова в воротах
Соня Кунак такая маленькая, что все зовут её Сонечкой, даже Плотникова. Когда Сонечка только пришла год назад в «Родину», все посмотрели на неё снисходительно. Плотникова думала, что уж эта крошка точно долго у них не продержится, а Маша Голубцова просто решила, что новенькая вечно будет сидеть на скамейке запасных. Но отношение к ней поменялось на первой же тренировке: Сонечка бегала так быстро, что угнаться за ней почти никто не мог. Разве что Плотникова, но ей нужно было после этого отдохнуть минуты две, а Соня Кунак через полминуты готова была снова бежать. Раньше, когда на тренировке Маша, Плотникова и Сонечка оказывались в одной команде, это был для них настоящий праздник. Маша любила давать пасы Сонечке, та бежала с мячом вперёд, и никто не мог за ней угнаться. Соня бежала по краю поля, а Плотникова напрямик к воротам противника. Сонечка давала пас Эле, а та била по воротам. И очень часто забивала, если, конечно, в воротах была не Настасья Веселова. Эту троицу очень трудно было переиграть. В конце концов все даже надеяться на это перестали, поэтому Ольга Дмитриевна никогда не ставила их втроём в одну команду. Другие же тоже должны были чему-то учиться. В прошлом году, когда «Родина» ездила на соревнования в Киров, Ольга Дмитриевна перед первым матчем сказала: